Как настоящий мужчина, родившийся в России, он был очень склонен к возлияниям. Стоило появиться на столе любому виду спиртного, будь то пиво или вино, и даже водка, он тут же оказывался рядом и дегустировал содержимое бокалов, рюмок и кружек с присущей ему энергией. А много ли надо полутора граммам наглости с крыльями? Понюхать пробку и посмотреть на бутылку. Затем он показывал все стадии, которые мы рисковали пройти, усердствуя в уничтожении зелёного змия. Сначала он становился орлом, лез драться ко всему, что равно ему по размеру, потом переходил на личности и дрался со всеми подряд. Затем он становился шутом. Его выплясывания на столе и попытки признаться в любви всем были гвоздём застольной программы. Засыпал он непременно в салате, после неудачной попытки закусить, после чего его помещали в клетку, где он утром просыпался весь нахохлившийся и несчастный. На предложения похмелиться он смотрел на меня с презрением и ненавистью. Но стоило мне открыть пиво, его мнение менялось на диаметрально противоположное, и два организма принимали живительную влагу.
А как этот мерзавец запоминал новые слова и звуки. Первое, что он запомнил, было «Ромочка чмок». Чмокал он всех, с «Ромочкой» и без. А представьте себе, садится такое любвеобильное чудо на плечо и чмокает прямо в ухо. Жить после этого уже не хочется. Есть только одно желание, прихлопнуть источник несчастий прямо на плече и блаженно сказать «УФ». Затем этот гравитационный файл памяти начал воспроизводить всё подряд. «Чаю хочешь?», «Ромочка хороший» (что в нём было хорошего, он не уточнял, видимо зачатки скромности всё-таки присутствовали, хотя вряд ли, просто ему никто не сообщил о его хороших качествах), «Уйди сволочь», «Привет», «Пить будешь?», «Штоб ты сдох» и некоторое количество ненормативной лексики. Он совершенно перестал использовать свой родной язык и орал весь день, летая по комнатам, полюбившиеся фразы и слова. Его словарный запас постоянно увеличивался, и гости уже подпрыгивали не от простого свиста в ухо, а от родных русских слов, исполненных также в орган слуха. Так и жили мы почти восемь счастливых лет.
Весной 2010, Рома неожиданно стал реже вылетать из клетки, меньше двигаться и почти перестал есть. Мои попытки напичкать его различными витаминами, травой и всякими вкусностями ни к чему не привели. Я поискал в интернете болезни попугаев и с ужасом прочитал приговор другу и члену семьи. Туберкулёз. Самая распространённая болезнь попугаев в возрасте от пяти до десяти лет. Лечению не поддаётся, итог ВСЕГДА один. И началось ожидание неизбежного. Мы не хотели сдаваться и таскали молодую траву, пробивающуюся из просыпающейся почвы, в надежде, что она пополнит убывающие силы любимца. Но всё было тщетно, Рома угасал. Двадцать шестого апреля я написал в комментарий к Ромкиной фотографии на моей странице в интернете «Рома умер вчера, 25.04.2010, как и положено гордой птице, в полёте»