Камилла поняла, что задержала дыхание, широко открытыми глазами наблюдая за чудным видением. Весь в белых одеждах, с восхитительной улыбкой на губах, он приблизился к ней, останавливаясь за пару шагов. Глаза, какие яркие … Как небо над головой. Солнце так выгодно освещало его, что казался совсем нереальным.
Она даже не поняла сразу, что было странным в этом незнакомце. Потом дошло. Уж больно знакомый белый вязаный шарф накинут на его шею. Тот самый, который вчера презентовала снеговику у городской ёлки. Узнала безошибочно, поскольку вязала сама. Вон, даже сейчас видны кривоватые петли, которые так и не вышли, сколько ни тренировалась. И ещё кое-что, повергшее в полное смятение: оживший снеговик снова улыбнулся и протянул руку. На его ладони лежал небольшой голубой конверт. Вот чёрт! Её злосчастный конверт! Явно наслаждаясь её ошеломлением, «снеговик» произнёс:
— Я согласен.
— Согласен?
О чём он говорил? На что согласен? Камилла тут же припомнила свою вчерашнюю болтовню у ёлки. Он слышал?! Слышал весь этот бред? Конечно, слышал… И этот конверт, и этот шарф! Чёрт, стыдно-то как. Но почему пришёл сюда? Что ему нужно? Из этих, что ли, «странных»? Лицо знакомое… Где ж могла раньше его видеть?
Пауза затягивалась, блёстки опадали, он окончательно околевал. Изумление в глазах девчушки явно сменялось откровенным испугом, а щёки через мгновение окрасил яркий румянец смущения. Роман понял, что ещё никогда не был так близок к провалу. Почему жизнь такая отвратная штука? Здесь дубль не переснимешь…
— Это был ты, — осторожно заговорила Камилла. — Это ведь ты?
Понимая её слова по своему, Роман, сдаваясь, вздохнул, и вздрогнул под расстёгнутым пальто.
— Да. Это я.
Выходит, была на недавней премьере? Узнала его.
— Это с тобой я столкнулась вчера на улице, — разбивая на ледяные осколки все его предположения, заявила Камилла, ткнув в него пушистой розовой варежкой.
— Ну да… — проговорил Роман непослушными замёрзшими губами.
— Я, конечно, очень неловкая, и ещё раз прошу прощения за то, что задела тебя тогда, — Камилла принялась пятиться от него, явно собираясь снова дать дёру. — Но и тебе следует быть внимательнее в следующий раз. Не стоит так залипать в телефон, когда на улице людно и скользко. И это… И это не повод, чтоб так…
Её глаза внезапно увлажнились, а дыхание сделалось прерывистым, говоря о том, что сейчас на грани того, чтоб расплакаться. Роман мысленно чертыхнулся.