Нас обучали ему весь последний год, но я никогда даже помыслить не могла, что стану связной, потому делала из рук вон плохо, чисто ради оценки.
По правилам руну чертит связной, и один-единственный новообращенный дракон откликается на неё. Это выше разумного. Чистые инстинкты, голая природа. В связных и драконах просыпается древнейшая связь.
Дракон не способен выбрать связного, как и поменять его. Без вариантов.
Связной может остаться без дракона, такое случается, но в следующий год ему будет разрешено попытаться вновь.
Майкл закончил свою руну, и где-то в небесах зарычал серебристый дракон, а потом метнулся вниз, замер перед моим другом. Тот шепнул нужное слово. Дракон обратился обратно в человека, и Майкл рассмеялся:
— Ха! Так и знал! Дружище! Ну, всё, отныне ты мой! Мы с тобой отлично развлечемся!
Он выглядел по-настоящему счастливым.
Один за другим драконы опускались перед своими связными. Они взмахивали шипастыми хвостами, выпускали изо рта огонь, издавали победный рев, но затем срывались вниз, чтоб увидеть того, кто их призвал.
Я же пыталась начертить эту гребаную руну! Пальцы дрожали, и линии расплывались, не успев оформиться. Раз за разом я рисовала что-то не то. Неправильно. Неточно.
Демоны!!!
Сосредоточься. Можно сколько угодно жалеть себя, но ты не должна стать той единственной, которая настолько тупа, что даже не сумела нарисовать правильную фигуру. Не будь позором семьи.
Ты и так провалилась. Хуже уже просто некуда.
Уж не знаю, от злости ли или от уговоров самой себя, но руна наконец-то получилась. Сверкнула яркой вспышкой, призывно мигая.
Драконов в небесах к тому моменту оставалось всего трое, и ко мне ринулся самый большой, угольно-черный. Он спикировал вниз, чуть не сбив с ног зазевавшегося связного, тяжело опустился передо мной.
Я смотрела в темные глаза ящера и видела себя. Замученную, босоногую и мокрую, в платье, похожем на половую тряпку. Чудовище.
Но затем я гордо подняла голову и твердо сказала:
— Обернись.
Всё, на этом мой запал кончился. Я не могла даже думать о том, что мой сокурсник, кто-то из тех, с кем я долгие годы ходила на одни и те же пары и напивалась дешевым элем по поводу и без, сейчас смотрит на меня.
Сейчас он, наверное, рассмеется или удивится. Может быть, скажет что-то ободряющее, и тогда я точно разрыдаюсь от обиды и жалости к самой себе. Она и так застыла комом в горле, мешая дышать.