Наконец и до починка дорога их
довела, где нашедшие сокровища обитали. Приехали, честь по чести
представились сотрудниками вятского губернского статистического
комитета. Бумаг никаких не предъявляли, на слово им местные жители
поверили. Да и жителей то тех было – баба и дети её, проказники,
что найденные гривны разогнули и потеряли в свои игры играя. Муж
бабы на фронте геройствовал, а они тут в тылу бедовали.
Долго задерживаться в данном
отдаленном поселении Ванька и статистик не планировали и сразу
перешли к делу. Перед этим немного жути на бабу нагнали,
завиноватили её – что она гривны не сохранила, да одно блюдо старой
работы на части порезала и по кусочкам продала, нанесла
невосполнимый ущерб целостности находки, а от этого она свою
ценность намного потеряла.
Баба перед гостями из города
несколько смущалась, но объяснила свои действия логично – надо было
им, соколам ясным, быстрее приезжать – тогда бы всё в целости и
сохранности наличествовало…
Не поспоришь. Аргументы железные.
Выложили на стол найденное. Ванька
про себя слова матерные произнес. В прежнем времени он посещения
музеев и выставок не чурался, специальную литературу почитывал,
коллекционированием антиквариата грешил, кое-что у него в квартире
и по стенам было развешено, и в сейфе припрятано, но такая
эрмитажная красота и во сне ему не снилась…
Запойный статистик на лавку в
помутнении сознания опустился, чуть сердце у него на части не
разорвалось от понимания того, что из его рук уплыло…
- Персидская посуда, старина
невероятная… - только и смог он из себя сквозь зубы выдавить. На
Ваньку зло поглядывал и прикидывал – продешевил, облапошил его
владелец публичных домов…
Ванька заткнул его словоизлияния
незаметным бабе точечным ударом в нужное место. Сейчас статистик
только маленькими порциями в себя воздух втягивал и не до
комментариев уже ему было.
Ванька же принялся находку
разглядывать. Посмотреть было на что. Ежели бы в избе в этот момент
вместе с бабой, её детишками-шалунами, статистиком-горемыкой и
Ванькой Воробьевым ещё и эксперт из Императорской Археологической
комиссии присутствовал, то через некоторое время, необходимое ему
для выхода из состояния полного обалдения, рассказал бы он
присутствующим много интересного.
Например, что стреляющий из лука
всадник на коне в поднявшегося на задние лапы льва, что на блюде
изображен, это не просто мужик, а иранский царь Шапур II. Одного
льва он уже убил, а второй скоро к первому присоединится.
Изготовлено это блюдо примерно в 320 году нашей эры.