Через пару дней на Ваньку посыпались
обвинения. Мысли де у тебя нечистые. Не снится нужный сон, не
дается в руки клад потому, что задумал ты, Иван, его один к рукам
прибрать, обмануть напарника, не по уговору находку разделить. Или
может желаешь сокровища не на благое дело потратить, на какое-то
постыдство, на не угодные Богу занятия… Перечень возможных
Ванькиных прегрешений был велик. Если все их учесть – не видать им
клада как своих ушей. Сам то статистик – истинный праведник, а
значит один Ванька во всем виноват, но сейчас они уже крепко одной
веревочкой повязаны, доверился Ваньке служащий статистического
комитета, а он змеюкой подколодной отказался.
Ванька даже как-то опасаться своего
напарника начал. Непонятно, что в его голову взбрести может. Не
стал Иван из рук статистика ничего брать, внимательно за ним
присматривал – не отравил бы чем, а также дистанцию от него стал
держать – может он камень за пазухой держит или нож в рукаве…

Вятка. Успенский собор.
Глава 43 О пользе науки
Среднестатистический человек, что в
конце, что в начале двадцатого века на голове имел два уха, два
глаза, один нос и ротовое отверстие, или как там оно правильно у
анатомов называется.
Содержимое самой головушки немного
отличалось. Имеется в виду не материальный субстрат для мышления, а
оно самое.
Во времена Ваньки Воробьева широко
было распространено религиозно-мистическое понимание окружающего
мира, люди в чудеса верили. Отсюда проистекают поиски господина
статистика волшебных эликсиров и амулетов, ожидание вещего сна...
Ну и что, считает он циферки, а не мистические культы практикует –
считать то можно разное, тех же ангелов на кончике иглы.
Попаданец – другой. В его родные
девяностые больше не на чудеса уже надеялись, а на что-то более
материальное и человеческим гением созданное. На лом, например, или
изделие Михаила Тимофеевича. На троне находилась наука. Ту же
пневмонию не заговорами лечили, а применяли антибиотики. Нет,
пралогическое мышление имело место, куда же без него, но оно уже не
было господствующим.
Имелись в прошлом времени у попаданца
знакомые, что приборным поиском занимались. Денег прорву тратили,
по местам нахождения исчезнувших деревень ноги ломали, а затем
найденными монетками хвалились, за стаканчиком вискарика историями
разными делились. Говорили, что дело это давнее, кто-то и несметные
сокровища находил. Те же американские и английские кладоискатели
ещё в начале двадцатого века на Панамском перешейке обнаружили
сокровища пиратов с помощью металлодетекторов. Столетиями их
искали, а тут появились эти аппараты и дело пошло на лад. Произошло
это уже после Первой мировой войны, но придуманы то они были
гораздо раньше.