В тот день на мне были брюки на резинке – дешевые штаны, которые продаются в пригородных торговых центрах по тысяче иен за штуку. Прежде я не пересекалась ни с одной работающей женщиной. И вот теперь иду по Гинзе рядом с потрясающе красивой офисной леди, ощущая, что все пространство вокруг нас наэлектризовано восхищенными мужскими взглядами. Тут мне пришло в голову, что рядом с ней я выгляжу просто уродом, и я смущенно отступила назад. Но очень скоро поняла, что зря волнуюсь – в тени красавицы Томоко меня попросту никто не замечает. Я скромно шла рядом, прикидывая, сколько может стоить ее наряд и что у нее за работа, раз она позволяет себе такие дорогие вещи. Неужели она выскочила замуж за миллионера? Или работает в крупной компании? Передо мной словно раздвинули плотные шторы, и я почувствовала, что макура куда-то исчезла.
Томоко привела меня в кафе «Ренуар», классическую кофейню Гинзы, где подавали только кофе и бисквиты с кремом. Меня несколько удивил ее выбор, ведь сейчас время обеда, но потом я сообразила, что в ресторанах все места, вероятно, уже заняты и там стоит такой шум, что не поговоришь. Когда мы поднимались по крутой деревянной лестнице, я заметила, что туфли у Томоко из крокодиловой кожи – явно «Прада».
И только когда мы сели за столик в дальнем углу кафе, я осмелилась посмотреть ей в лицо. Мы молча изучали друг друга, отмечая следы, которые время наложило на нашу внешность.
Я сразу поняла, что изменилось в Томоко. Она всегда была красавицей, но сейчас она к тому же выглядела дорого. Как антикварная вещь или часы Патек Филипп. И это делало ее еще желаннее для мужчин. Я вспоминала, как они смотрели на нее на улице – вожделея, но прекрасно понимая, что такая женщина не для них. Как ей это удавалось? Дело здесь было не только в одежде. В Гинзе полно шикарно одетых женщин. Я снова внимательно взглянула на нее. Ее крашеные темно-русые волосы были модно подстрижены и завиты. Стильный макияж подчеркивал красоту лица. Кожа светилась, а пухлые губы сверкали, как отполированные. Глаза были широко раскрыты, миндалевидные веки поблескивали золотистыми тенями. И тут я поняла, в чем дело. Моя подруга изменила разрез глаз, сделав их по-европейски большими.
Томоко первой нарушила молчание.
– Как же ты была права, что рано вышла замуж, – произнесла она с оттенком сожаления в голосе. – Ну и как тебе замужество?