– Откуда ты знаешь, что родится мальчик?
– Я чувствую.
– А я ничего не чувствую. Мне все равно, мальчик или девочка. Надеюсь, если родится девочка, она вырастет хорошенькой. Так будет проще – для нее, не для меня. Мальчикам легче, от них красоты не требуют.
– Я очень тобой горжусь. Я горжусь своим сыном. Я ничего не хочу скрывать.
– А у тебя и не получится!
– Я дам вам все необходимое. Все, что пожелаете.
– Нам от тебя ничего не нужно.
– Лаура, послушай, что я тебе скажу. Может быть, ты не понимаешь. Всю свою жизнь я мог себе позволить делать все, что пожелаю. В молодости мои желания были скромны, но теперь у меня возникли грандиозные замыслы. Ради тебя и нашего сына.
– К чему ты ведешь разговор о деньгах? Деньги тут совершенно ни при чем. Я никогда о них не думаю.
– Я рассказываю тебе о своих сердечных порывах и замыслах, чтобы ты поняла, как я горжусь.
– Что еще за замыслы?
– Вы, ты с ребенком, переедете в Италию, чтобы я был с вами рядом.
– В Ливорно?
– Ливорно – несчастный, безумный город.
– В котором живет твоя жена! Поэтому ты называешь его безумным.
– Она не из Ливорно.
– Но она там живет. И ждет.
– Ждет?
– Ждет, когда ты к ней вернешься!
– Passeretta mia, ты ведь знаешь, что я женат. Ты с самого начала знала, вот уже три года.
– Значит, в Ливорно нам нельзя. Значит, я буду твоей незаконной женой и матерью твоего незаконнорожденного ребенка. Знаешь, как называют детей, рожденных вне брака? Ублюдок. Твой ублюдок. Но это мой ребенок, и потому в Ливорно нам нельзя.
– Не волнуйся ты так!
– Почему ты никогда не позволяешь мне приехать в Ливорно? Боишься, что нас узнают?
– Я хотел, чтобы тебе все нравилось. Я хотел, чтобы мы с тобой проводили ничем не омраченные дни. Я и сейчас этого хочу. Но теперь у нас с тобой есть большее. Даже не верится, что это произошло с нами. С нами, с Умберто и Лаурой. Все изменилось.
– А что скажет твоя жена, когда ты ей признаешься, что привез в город любовницу и своего ублюдка?
– Ничего она не скажет.
– А ты собираешься ей признаваться?
– Нет.
– Думаешь, она не узнает?
– Разумеется, узнает. Но ничего не скажет.
– И ты еще заявляешь, что гордишься нами? Никакой ты не отец! Просто ты не смог устоять перед американской потаскушкой.
– Умоляю тебя, не кричи. И не выражайся. Passeretta mia, что с тобой стряслось?
– Вот что со мной стряслось! – восклицает Лаура и шлепает себя по животу.