Автомобиль
промчался по мосту через реку Каменная и повернул направо. Современный мир с
его домами-коробками и гудящими машинами остался на другом берегу. Перед моим
взором предстала старая часть города с величественными домами из потемневшего
песчаника, украшенные статуями атлантов и высокими колоннами. Через каналы
перекинулись изящные кружевные мосты, а над тротуарами возвышались
дореволюционные кованые фонари.
Я вышла на Главной
Береговой улице и побрела в сторону Царской площади. На мгновение забыла и о
смерти Эдмунда, и о странной равнодушной реакции Дана. Моё внимание поглотило
созерцание улиц. Я жила в Городе Грёз три месяца, но, оказываясь в этой части,
словно попадала в другой мир: строгий, мрачный и завораживающий.
Глядя на острые
шпили, царапающие низкое небо, я снова и снова задавалась вопросом: когда мы
успели разменять красоту на удобство? Я с сожалением отмечала, что рука
современности дотянулась и до старого города. Теперь на многовековых зданиях
горели яркие неоновые вывески, и это выглядело столь же нелепо, как если бы кто-то
додумался нарядить Венеру Милосскую в клоунский костюм.
Несмотря на
пасмурную погоду, на Царской площади было на редкость многолюдно. На лавочках
сидели мамы с колясками. Молодёжь в ярких толстовках рассекала на скейтбордах.
Поодаль медленно и вальяжно прогуливались старики.
Я любила гулять по площади, но сейчас желание исчезло. Многолюдность
раздражала, словно мешала сосредоточиться на главном — на внутреннем
диалоге, который я привыкла вести с собой, гуляя по улицам Города Грёз.
— Госпожа
Романовская?
Я вздрогнула и
обернулась.
Рядом со мной
стоял высокий парень, затянутый в форму полицейского. Широкое простоватое лицо
было знакомым, но я не могла вспомнить, где его раньше видела.
В голове зароились
мрачные мысли. Про убийство Эдмунда стало известно только сегодня утром.
Полиция так быстро отработала все возможные контакты? Или это связано с Даном?
Неужели сплетни о нём имеют реальную почву? Воображение живо нарисовало картину
допроса: тёмная комната, лампа в лицо и клубящийся сигаретный дым.
— Это же я,
узнаёте? — парень снял фуражку и улыбнулся ещё шире.
— «Я» бывают
разные, молодой человек, — строго ответила я, силясь вспомнить его. —
Вот если вы скажете, где и когда мы виделись, это значительно бы облегчило задачу.