– Всех штырит, – поясняет владелец
торбы. – Даже старожилов. Артефакт крайне редкий. За десять лет в
Руинах встречал лишь пару человек с такой мошной.
– А как из нее доставать?
– Суешь руку, думаешь о том, что
хочешь взять, и нужный предмет пальцы тут же нащупывают.
Мужчина пихает вторую челюсть
рычуна, на камнях только лужа крови, вжик шнурка, беззубый, но
прожорливый рот торбы стянулся, хозяин пристегивает тряпочку к
ремню.
Подходит ко мне. У моего живота
зависла открытая ладонь, воздух сообщает ее жар.
– Борис.
Рукопожатие ненавязчивое, но все
равно крепкое. Интересно, какой силы будет хватка, если он решит
стиснуть мне горло?
– Влад, – ответил я.
– Надеюсь, поладим, Влад. Идем.
– Куда?
– В Колыбель.
– В смысле, спать?
– Нет, спать рано. И не место. А
Колыбель – это город.
– Тут есть города?
– По меркам наших прошлых жизней
даже не города, а селения, а то и вовсе хутора. Но здесь любой
каменный зоб, огороженный от монстров и обжитый хоть одним
человеком, уже крепость. Три человека – поселение, десять – вполне
себе городишко. А полсотни вообще мегаполис.
– Нескучно живете.
– Нескучно выживаем. Шатаюсь тут
десятый год, но каждый день не уверен, что доживу до ночлега. Идем.
Доведу до Колыбели. С самого начала шел туда...
Коридор дрогнул, Борис вздернул
голову. Была даже не дрожь, а покачивание, как на палубе: заметить
трудно, но и упустить нельзя. Мои руки инстинктивно чуть в стороны,
ноги шире, взгляд Бориса с тревогой зондирует стены и потолок.
– Твою мать, – прошептал он.
– Что?
– Ш-ш-ш...
Его указательный палец призывает
молчать. Сердце уже долбит в ребра, оглядываюсь рывками.
Плиты коридора стали похожи на серые
студни. Из этой слизи тянутся черные шипы, некоторые уже длиной с
руку по локоть. Коридор медленно, но неотвратимо, как наступление
ночи, превращается из прямоугольного в шипастую трубу. Из пола,
стен и потолка торчат рощи кольев, а проклюнулись еще не все...
В животе какие-то процессы,
чувствую, вот-вот опозорюсь.
На плечо ложится ладонь, Борис
давит, я присаживаюсь на корточки, Борис на колено, не перестает
осматривать трансформацию коридора. Со всех сторон урчит с эхом, по
мне бегут холодные капли.
– Не шевелись, – шепнул Борис.
Подносит кисть к трещине в полу, та
поперек коридора как миниатюрный каньон. Вокруг нас из холмов слизи
тянутся черные колья, сейчас шип вылезет под задницей, узнаю,
каково было врагам моего тезки Влада по прозвищу Дракула...