Сил нет даже на стон. Да ещё и губы с глоткой пересохли. Впервые в жизни, я осознал значение фразы – «Лучше б я сдох». Звук шагов. Знакомый свист… Удар отозвался жгучей болью во всём теле. «Прочь! Прочь отсюда!» – кричит сознание.
Стены пропали. Упав лицом в мокрую траву, лежу и боюсь шелохнуться. Где-то вдалеке прогремел гром.
Выжил? Или умер? – гадаю, вдыхая запах свежей зелени.
– Помогите! – собрав остатки сил проскрипел я пересохшим горлом и… отключился.
…Ласковые лучи заходящего солнца пригревают. Преодолевая боль в измочаленном теле сел и осмотрелся сквозь узкую щёлочку между затёкших век.
Ноги и руки по-прежнему связаны. Но главное – я в лагере! Значит, меня найдут. Хотя… почему до сих пор никто не помог?! – ломаю голову, пытаясь доползти до ближайшей палатки. На походном столике, словно по заказу валяется нож. Затёкшие, потерявшие чувствительность конечности плохо слушаются, рукоять постоянно выскальзывает.
– Чёрт! Это не сон? – бормочу.
Спасибо что руки связанны впереди. Наконец-то удалось избавиться от верёвок. Собственное зловоние сводит с ума вызывая отвращение. Покачиваясь и опираясь на брошенный кем-то черенок лопаты, добрёл до своей палатки, прихватил мыло, полотенце, одежду и поковылял к душевым.
Прикосновение воды обжигало саднящую от ран кожу. Но я всё же избавился от грязи, ссохшейся крови и прочих нечистот. Иначе к прочим проблемам ещё и заражение может прибавиться.
– Жить буду, – не слишком уверенным голосом, вынес он вердикт.
Вот только мучили вопросы: куда все пропали? И что вообще произошло?
В столовой ещё парили котлы над остывающими углями. Желудок урчал, сжимаемый голодными спазмами. Навалил полную тарелку гречи и ароматного гуляша, аккуратно, стараясь не травмировать и без того измученное тело, пристроился на лавке. Разбитые губы кровоточили, но это не могло сравниться с перенесённой в пещерах болью.
Добравшись до палатки, достал сигареты и мобильник. Затянулся… И в шоке уставился на экран телефона.
– Охренеть! Получается… я только что сдал находку руководительнице? Да уже вечность прошла!
Ничего не понимая, затушил бычок, осторожно устроил на матраце израненное тело и уснул. И опять увидел отражающиеся в речной глади огни и одинокий силуэт девушки, которую окружала аура спокойствия и необъяснимой грусти.