Стойка бара закрывает мне обзор, но я вижу, что человек лежит на полу. Не отстреливается и не сопротивляется. Брат снова поднимает руку с пистолетом повыше. Я успеваю сбить его с ног. Выстрел проходит немного выше головы мужчины.
— Какого чёрта? — зло рычит Карим.
Его лицо перекошено от эмоций, глаза пустые и ничего не соображающие. Он рвётся из моих рук, желая закончить начатое. Приходится усмирить младшего брата, разбив ему скулу пистолетом. Отшвыриваю дальше. Он приземляется на пол задницей.
— Мы не стреляем по безоружным, кретин! — выплёвываю в его сторону главное правило.
— Он притаился за стойкой! У него может быть пушка…
— Но её нет! — осматриваю раненого.
Он едва держит голову и шевелит губами, силясь что-то сказать. Правая ладонь окрашивается кровью. Карим успел выстрелить дважды, прежде чем я вмешался. Одна из пуль серьёзно задела мужчину.
— Что ты с ним возишься? — Карим поднимается, кряхтя. — Я ударил копчик из-за тебя… — говорит недовольно. — Пошевелиться больно.
— Он серьёзно ранен. Нужно доставить его в больницу.
— С огнестрелом? Сошёл с ума?! Оставь его, — бьёт по плечу. — Будет приветом нашему другу!
— Очнись, болван. Если он умрёт, это будет на твоей совести. Ермолаев не простит тебе смерть одного из своих!
— Это война за бизнес! Здесь бывают жертвы, — огрызается Карим.
— Я могу ещё раз тебе по тыкве дать, если тебе с первого раза непонятно! Ты слишком далеко заходишь. Слишком!
Подхватываю раненого, взвалив на своё плечо. Направляюсь к выходу, а сзади слышатся шаркающие шаги Карима и его болезненные постанывания.
— Куда ты?
— Я отвезу его в больницу. К знакомому, который не будет задавать лишних вопросов.
— Мне тоже нужно в больницу…
Карим задерживает дыхание, каракатицей залезая в джип. При каждом движении он бледнеет и матерится, поскуливает побитой собакой.
— Даже дышать трудно. Хан, не мог быть поаккуратнее? — почти плачет Карим. — У моей жены скоро день рождения, а я как старик…
— Сам виноват. Помолчи, пожалуйста!
— Хан, а что бы ты сделал, если бы он начал в меня стрелять? — не унимается Карим. — Стоял бы и смотрел? Оставил бы мою жену — вдовой, а детей — сиротами?! Так, что ли?
— Заткнись по-хорошему, — угрожаю. — Или остановлю машину, вышвырну тебя на обочину! Домой поползёшь на корячках… Долго будешь ползти и подумаешь о важном.