Потому что над нами океан звезд, а под нами теплая влажная земля, и в нас то же самое тепло и влага, и через многие годы будет все также, правда, нас уже с Тобой не будет, и вот и Тебя уже нет, а я еще есть… а тогда в ночном лесу Ты заговорила о наших с Тобой детях, и когда ты только заговорила, меня стал до костей пробирать страх, страх Твоего тела, страх Твоей беременности и очень-очень ранней свадьбы…
О, какой же я был тогда дурак! Говорил Тебе, что очень хочется быть молодым, и гулять с Тобой тоже очень хочется.
– Ну, то-то!
– Да с тобой, но безо всякого домашнего хозяйства!
– Ну, ладно!
– Да, без хозяйства, и чтобы гулять все дни и ночи напролет, а поступать будем в один институт, и обязательно выучимся на юристов, и будем друг другу ночами в постели разъяснять законы, каждую букву закона, Ты мне один, я тебе другой, и так будем всю жизнь учиться друг у друга
– Ты будешь людей сажать, а я защищать… А может наоборот?
– А может наоборот!
– А если мы вообще никуда не поступим?!
– Ну, это как сказать!… Опять волшебный поцелуй, стрекот кузнечиков в траве и тихий шелест листьев…
О, как бы я хотел лежать там в траве с Тобой, с моей юной и прекрасной волшебной невестой, и там же с Тобою умереть, чтобы никогда не терять друг друга, даже на том свете…
О, Боже, что за грохот?! Это предмет №6 упал-таки, споткнувшись о нашу с Тобой натянутую веревку, выходит, я был не прав милая, прости!
– Ты с кем там разговариваешь? – тревожно спрашивает меня объект №6, он же моя очередная женщина, являющаяся ко мне постоянно через ночь, пока ее чрезмерно злоупотребляющий алкоголем муж сохраняет останки какого-то старенького заводика по изготовлению резиновых изделий.
– Трудно сказать, – я вытягиваюсь на кровати немым вопросом, опущенным в холодную вечность, зная, что когда-нибудь кто-то мне все же ответит…
На многих людей в этой жизни мне было наплевать, может поэтому очень многие плевались в меня?! Впрочем, чем я был лучше их, таких же несчастных и отвратительных?!
– Ничем! Я изучал человеческий род с помощью философских трудов.
Мне казалось, что философы как самые мудрые люди смогут ответить мне на самый животрепещущий вопрос: Кто Я? И что мне кроме Тебя еще нужно?!
Но, увы, философы оказались такими же несчастными и отвратительными людьми, только более запутанными в своих наукоемких или благообразных рассуждениях. «Многознание уму не научает», – повторил я вслед за Гераклитом и решил ничего не делать, и плыть по жизненному течению, уже мало цепляясь за какой-нибудь смысл.