– Я вижу, ты никуда не торопишься, может, подвезёшь меня?
– Может, и подвезу, – лицо обладателя рубашки расплылось улыбкой британского бесплотного кота, – если ты попросишь.
Путник слегка оторопел от такого ответа, но быстро собрался:
– Подвезёшь меня?
Водитель, лучась улыбкой, распахнул дверцу:
– Конечно, приятель, садись, не стесняйся.
Пешеход снял пальто, до презрения небрежно бросил его на заднее сиденье, аккуратно положив сверху шляпу, и с видимым облегчением развалился в кресле. Двигатель заполнил окружающую унылую пустошь тёплым уютным рокотом, и, поднимая клубы пыли, тёмно-синий автомобиль двинулся по пустому шоссе. Некоторое время в машине хранилось молчание, водитель, казалось, утратил к своей находке всякий интерес и сосредоточенно смотрел на дорогу, пассажир же, откинувшись на спинку и полуприкрыв глаза, казалось, отдыхал после долго пути. Они были друг на друга похожи – примерно одного возраста, шатены со среднезападными чертами лица, один олицетворял спокойную уверенность в созерцании мира, другой же был нервозен, подвижен и беспокоен. Они могли бы быть братьями или даже воплощением двух вариантов судьбы одного человека. Через несколько минут человек за рулём, резко протянул пассажиру руку и представился:
– Кен Адамс!
– Фрэнк Сиззи, – тонкие пальцы крепко обхватили широкую ладонь водителя.
– Ты слишком не похож на итальянца для такого католического имени, – слегка повернул направо голову Адамс.
– А ты слишком не рыжий для такого ирландского имени, – парирование было мгновенным.
– Да уж, с таким содержанием виски в крови, как у меня, – улыбнулся водитель, – из Ирландии меня бы выгнали с позором. Моя мать была ирландкой наполовину, но мой отец, на четверть норвежец, решил, что Кеннет будет подходящим именем для нового жителя этой космополитичной страны.
– А во мне итальянского только кьянти да лазанья за обедом, отец говорил, что Сиззи – искажённый вариант его польской фамилии, которую американцы не могли выговорить, впрочем, сам он этой фамилии вовсе не знал, потому что вырос сиротой.
– Сколь печально, столь же и типично для этой страны, – пожал Адамс плечами с безразличием, которому сам Пиррон бы позавидовал. – Как сама она состоит из пасты, пива, пудинга, бейгла, квашеной капусты, гуляша, и что там едят украинцы, так же и её население. Словно мелочная лавка, торгующая вперемешку разными кухнями, языками, традициями, культурами и бескультурьем.