.
В феврале 1692 г. игумен Феодосий в сопровождении старца Мелетия вновь появился в Москве, явившись 2 марта в Посольский приказ вместе с посланцами Полоцкого монастыря. В допросе борисовские монахи сообщили, что Воскресенским монастырем «еще владеют они во благочестивой православной вере греческого исповедания, хотя великое утеснение и гонение им чинитца от Жоховского и от иных униятов, так же и от духовных особ римской веры». Феодосий и Мелетий просили нового патриарха Адриана подтвердить ставропигиальную грамоту, выданную покойным Иоакимом, и принять монастырь под свое благословение, «которым бы благословением и паствою защищатись им от униятов». Кроме того, они поведали, что Феодосий в 1690/91 г. посещал в Батурине гетмана И.С. Мазепу, который «велел дать в Стародубе на пропитание того воскресенского монастыря братии несколко запасу». Поэтому Феодосий и Мелетий в этот раз ехали в Москву через Стародуб, где воскресенский игумен получил обещанный гетманом запас и отправил его в Борисов. Далее монахи посетили Брянск, откуда выехали в Саввино-Сторожевский («Савинский») монастырь, со старцем которого и прибыли в русскую столицу в конце февраля 1692 г.[300]. Феофан и Мелетий просили милостыню на продолжение росписи иконостаса, сетуя, что «болшая половина […] икон не написана, да великою нашею скудостью и риз […] праздничьих и дьяконскаго стихаря и церковных сосудов нет»[301].
Приехавшие в феврале того же года в Москву «бити челом великим государям о милостыне на монастырское и церковное строение» наместник полоцкого Богоявленского монастыря Климент (Клементий) Делянов и старец Антоний Григорьев Паук (Пауков) жаловались на продолжавшиеся гонения со стороны униатов во главе с Киприаном Жоховским на единственную православную обитель во всем Полоцком воеводстве («а иные монастыри и церкви обращены все в унею»), где униаты не дают ни новой церкви построить, ни старую починить. Монахи сообщили, что в Браславском повете обращен в унию Мерский монастырь, приписной к оршанской Кутеинской обители: «по наущению […] Жеховского плебан ксенз Друйский, и монахов ис того монастыря выгнал, и землями и крестьяны овладел, и благочестивую церковь на костел обратил»[302]. Климент и Антоний напомнили, что покойный патриарх Иоаким принял монастырь «под свое благословение», и просили, чтобы новый патриарх Адриан также «принял их под свое архипастырство», подтвердив выданную обители в 1686 г. ставропигиальную грамоту, «что б им от униятов было чем защищатись»