– Я еще не договорила! – одернула меня девушка. Она сложила руки на груди и принялась расхаживать по комнате. – У папы была одна постоянная проститутка – любимица. Она чем-то разозлила его, а папа приказал Никите избавиться от нее. И больше я ее не видела. Как думаешь, что он с ней сделал?
Ник мог сделать с неугодной хозяину шлюхой все, что угодно. Скорее всего прикончил. Это в лучшем случае. С провинившимися женщинами, тем более с проститутками, поступали самым ужасным образом. Разве мог я рассказать Валерии об этом?
– Я не знаю, – ответил я.
– Ты очень часто врешь мне, Кирилл, – сказала Валерия и так осуждающе посмотрела на меня, что мне стало неловко. – Все ты знаешь. Я не хочу, чтобы с Викой или кем-то еще случилось то же самое. Если с ней случится беда, то пусть это будет не из-за нас.
- Ладно, - выдохнул я, вынужденный согласиться с Валерией.
- А зачем ты наврал мне про Клима? Мне не нравится, что я с тобой честна, а ты хитришь! Я понимаю, что ты мне так сказал, чтобы я забила на мысль вернуться на дорогу, но это все равно нечестно!
– Прости, Валерия, – искренне извинился я. – Я растерялся вчера. Ты самое дорогое, что у есть у нас с Ником, понимаешь?
– Куда уехал Никита?
– Искать Клима и того, кто на нас вчера напал. Сначала мы найдем Олега, а потом он поможет найти Анатолия Борисовича. Ты согласна с этим?
– Наверное, Кирилл. Вам виднее. Я пока не вошла в курс дела. Нужно сначала во всем разобраться, а потом уже что-то делать.
Истину глаголишь, мелочь! Я немного успокоился, поговорив с девчонкой и убедившись, что она не собирается идти на кого-то войной сию секунду или делать что-то неразумное.
– Чем собираешься заняться сегодня, Валерия?
– Осмотрюсь в доме. Столько воспоминаний... В детстве все воспринимаешь иначе. Сейчас, когда я прокручиваю в голове какие-то события из прошлого, их смысл кажется мне другим. Потому что я теперь взрослая, и многое понимаю. И все кажется не таким, как я раньше себе представляла.
- Например?
- Папа был плохим человеком. Я это всегда знала. Но теперь я думаю, что он был еще хуже, чем я себе представляла.
Валерия сказала это с таким разочарованием, как будто ее жестоко наебали. Так и было. Мне снова стало ее жаль. Я поймал себя на мысли, что мне хочется обнять девчонку, но нельзя же. Больше помочь ей было нечем.