– Но, надеюсь, спустился обратно?
Да; ему даже за это что-то дали. Говорит, теперь на флоте очень душно. Все какие-то углы, колесики, вонь. Он тебе сам расскажет.
– Вернемся к девушке, тетя Эм; в каком смысле она тигрица?
– Понимаешь, когда она на тебя смотрит, ты так и ждешь, что из-за угла появится тигренок. Мать умерла. Джин прибрала к рукам весь приход.
– Она приберет к рукам и Хьюберта?
– Нет, но уж, конечно, всякого, кто захочет прибрать к рукам его.
– Это, пожалуй, подойдет. Хочешь, я отнесу ей записку?
– Пошлю Босуэла и Джонсона. – Леди Монт поглядела на часы. – Нет, они пошли обедать. Всегда проверяю по ним часы. Пойдем сами, Динни; тут всего четверть мили. В этой шляпе очень неудобно?
– Напротив.
– Тем лучше; мы можем выйти здесь.
Пройдя в дальний конец тисовой рощи, они спустились по ступенькам на длинную, поросшую травой аллею и, миновав калитку с турникетом, вскоре оказались у дома священника. Спрятавшись за тетиной шляпой, Динни поднялась на крыльцо, увитое плющом. Дверь была отворена, и полумрак обшитой панелями прихожей, где пахло душистым горошком и старым деревом, гостеприимно приглашал войти в дом. Оттуда послышался женский голос:
– Ала-ан!
Мужской голос ответил:
– Что-о?
– Ничего, если обед будет холодный?
– Тут нет звонка, – сказала леди Монт, – давай похлопаем в ладоши.
Они дружно похлопали.
– Кого там несет?
В дверях появился молодой человек в серых фланелевых брюках. У него были темные волосы, широкое загорелое лицо; серые глаза смотрели прямо и зорко.
– Ах! – сказал он. – Леди Монт… Эй, Джин!
Потом, поймав взгляд Динни, выглядывавшей из-за огромных полей шляпы, он улыбнулся как истый моряк.
– Алан, можете вы с Джин прийти к нам сегодня ужинать? Динни, это Алан Тасборо. Как вам нравится моя шляпа?
– Блеск, леди Монт.
В дверях появилась девушка; она была словно литая, двигалась легкой, пружинистой походкой. Коричневый джемпер без рукавов и такая же юбка под цвет смуглым рукам и щекам. Динни поняла, что хотела сказать леди Монт. Лицо с широкими скулами и точеным носом сужалось к подбородку; из-под длинных черных ресниц глядели прямо вперед и словно светились глубоко посаженные зеленовато-серые глаза; темно-каштановые стриженые волосы обрамляли низкий, широкий лоб. «Ишь ты какая», – подумала Динни. Девушка улыбнулась, и у Динни внутри что-то дрогнуло.