В тот день Инира впервые сознательно утопила воспоминания в
крепком дешевом пойле из ближайшей таверны. Наутро головная боль,
никуда не девшиеся воспоминания и чувство вины вразумили ее
настолько, что девушка собралась написать родным. Увы, в этот
момент ее отыскал учитель из школы телохранителей и сообщил, что
для их команды есть контракт. Благие намерения были похоронены на
месте.
***
Пирушка в отдельном кабинете продолжалась недолго. В густой
темноте весенней ночи, друзья и компаньоны разошлись по своим
домам. Утром они вновь собирались встретиться в этой таверне, чтобы
обсудить новый заказ. Утро способно придать мрачным краскам ночи
новый цвет. Возможно, Инира решит отказаться от заказа, а может
граф найдет повод взять другую команду, а может… Так или иначе миру
требовались его часы тишины и ночь благосклонно распахнула над
городом свое покрывало.
Сигизмунд отправился в домик, купленный на скопленные за годы
наемничества деньги, к жене и сыну.
Кварт свернул на улицу «красных фонарей» и, насвистывая,
углубился в хитросплетение крылечек, галерей и садов.
Инира вышла на улицу, постояла немного, неторопливо натягивая
перчатки, затем перешла улицу и приблизилась к крепкому
трехэтажному дому, знававшему лучшие времена. Здесь она снимала две
комнатки на чердаке, и за последние три года эта мансарда стала ее
самым долговременным жилищем.
Войдя с прохладной улицы в теплый холл, Инира огляделась:
хозяйка дома еще не спала. Сидела тихонько в старом кресле и
позванивала спицами, вывязывая очередную пару теплых носков.
- Добрый вечер, мистрис Айн, - Инира вежливо поздоровалась,
помня, что квартирные хозяйки трепетно относятся к любезностям.
- Добрый вечер Инирочка, ужинать будешь? – старушка приветливо
закивала головой, опуская вязание в подол.
- Нет. Спасибо, мистрис Айн, я уже поела. Камил пришел? – если
напарник задержался, придется ей самой заняться ужином.
- Наверху уже. Булочек с чаем спросил, да книжек целую стопку
притащил. – сообщила хозяйка дома.
- Спасибо, - Инира устало поднималась по лестнице и думала о
том, что сейчас, пожалуй, родители не приняли бы блудную дочь ни за
какие коврижки.
Камил считался ее любовником уже больше семи лет. Иногда Кварт
или Сиг с усмешкой спрашивали: когда же они пригласят друзей на
свадьбу и нарожают маленьких Камилчиков? Оба телохранителя
отшучивались и продолжали жить вместе.