Инира, увидев знакомца, поморщилась, но вручила Камилу ключ и
кивнула на лестницу:
- Правая дверь на чердаке.
Парень кивнул, расцветая обаятельной улыбкой, и ушел, подмигнув
на прощанье служанке у стойки так, что бедная девка
споткнулась.
Охраннице еще предстояло через часок выталкивать в двери
расшумевшихся студентов, утихомиривать разошедшихся «дам». Даже
почтенным купцам, перебравшим «гномьей водки», она подсказала пеший
маршрут, не включающий в себя ничего лишнего. Обычный вечер,
рутина… кроме того, что в комнате ее ждал Камил.
Когда посетители разошлись - кто в клетушки на втором этаже, кто
по домам - хозяин пересчитал выручку и спрятал в большой железный
короб. Служанка и работник принялись убирать зал, выметая грязные
опилки, собирая посуду и сгребая объедки в бадью.
Проводив трактирщика с деньгами до комнаты, Инира заглянула в
кухню. Разжилась там у кухарки хлебом, холодным мясом, парой
пирогов да кувшином остывшей медовухи и поднялась наверх.
Камил лежал на постели, скинув только сапоги, и сладко посапывал
во сне. Девушка раздраженно взглянула на него и, подойдя к столу,
громко стукнула тарелкой.
- Встаю, встаю, - с улыбкой в голосе мурлыкнул этот нахал и,
потянувшись, вскочил. - Спасибо за ужин, – добавил он, разглядев
миску с мясом, резную доску пирогов и медовуху.
- Это и мой ужин тоже, - буркнула она, снимая ремни и
сапоги.
Хотелось в ванну, но где ж ее взять среди ночи? Хорошо, что за
холщовой занавеской есть таз с водой и полотенце.
Парень захрустел хрящиком, откровенно ее рассматривая, а потом
спросил:
- Инира, что ты делаешь в нашей школе?
- Учусь, - хозяйка комнаты пожала плечами и утопала за
занавеску, прихватив старую рубаху Сига, которую он отдал в починку
и забыл.
Когда она вернулась, одетая в длинную мужскую рубаху, вытирая
влажные кончики коротких волос, Камил уже расправился с пирогом и
половиной мяса. Откинувшись на скрипучую спинку стула, он
прихлебывал из грубой глиняной кружки медовуху и пристально
рассматривал ее, словно редкий клинок.
- Ты не похожа на деревенскую, слишком правильная речь и манеры,
но и на купеческую дочку тоже не сойдешь.
- Это еще почему? – Ей стало любопытно.
В школу телохранителей принимали любого, не спрашивая о прежней
жизни. Часто ученики носили даже не имена, а клички или
прозвища.