Сначала закачались пышные позолоченные кисти, развешанные
повсюду. Затем тонко задребезжали стаканчики в предусмотрительно
открытом графом погребце. Следом настало время падающих подушек и
прыгающих бутылок, а уж когда из красивого плетеного блюда
попытался сбежать окорок, Фредди не выдержал и дернул за
сонетку:
- Останови! – выскочив из кареты, он почти по колени провалился
в жидкую грязь с сильным запахом болота. - Где мы? Что это за
дорога?
- Ах, граф, - девушка высунулась из кареты и обозрела окружающее
безобразие: - Но это та дорога, которая ведет к вашему
поместью!
- К моему поместью?! – взревел его светлость.
- Но вы же сами хотели туда заехать, - наемница скромно
потупилась. - Мы лишь выполняем ваше распоряжение.
Граф побагровел и, присев на высокий пол кареты, принялся
сдирать с себя дорогие шелковые чулки и башмаки. Потом зашвырнул
все это в лужу и обернулся к даме:
- Госпожа Инира, вам придется ехать в повозке, - его лицо
изрядно перекосило, но Фредди сохранил показную вежливость. - Мне
нужен отдых.
- Конечно-конечно, Ваша светлость, всего доброго! - Приоткрыв
противоположную дверцу, Инира успешно выбралась на поросшую осокой
обочину и неторопливо отправилась к своей лошади.
Выполнять распоряжение графа Бедсфорда она не собиралась.
Повозку трясло не меньше кареты, к тому же там сидел совершенно
зеленый камердинер. Делить узкое, забитое вещами и провизией
пространство с незнакомым нездоровым мужчиной Инира не хотела.
Однако, пока главные участники поездки совершали рокировку,
карета просела в болотистую колею по ободья и не смогла сдвинуться
с места. Кучер уже почти прыгал на передке кареты, каждые полминуты
вздымая над гнедыми спинами тяжелый кнут.
Лошади трясли султанчиками, прядали ушами и жалобно ржали.
Карета сидела плотно, не сдвигаясь и на ладонь.
В планы наемников не входило бросать этот гроб на колесах прямо
сейчас, а потому, собрав все силы, Инира подтолкнула это сооружение
магией и удовлетворенно послушала громкий аристократичный мат
изнутри. Любит она народное творчество! Что поделаешь, и у
благородных леди бывают низменные вкусы.
Карета тряслась по болотистой дороге до самого вечера.
Ко времени привала граф был зеленее своего камердинера и очень
тих, что, собственно, и требовалось. Камердинер с кучером вынесли
его светлость и разложили на травке, подстелив пушистый плед и
горку подушек.