Вряд ли Ратомский из тех людей, кто бросает слова на ветер. Он занял все мои мысли, после ухода клиента я не могла думать о чем-то или о ком-то, кроме как о нем. Каков будет его следующий шаг? А что предпринять мне?
Я запуталась. Он не оставил мне подсказок. Только понятно было одно – на этот раз в покое он меня не оставит.
Сегодня мы встретились впервые. Мимолетно, хоть и очень тесно. Я провела рукой от лица почти до груди, вспомнив его руки на своей шее и глаза, это болото, в котором можно было захлебнуться вязкой жижей. Дыхание снова перехватило, а сердце начало отбивать почти болезненный ритм о грудную клетку. Как будто у меня началась паническая атака.
Как-то не вязался образ мужа Алисы, о котором она рассказывала, с образом этого неуравновешенного психа. Странно, но я все равно не боялась. Меня потряхивало от воспоминаний, но была только злость.
Еще казалось, что запах его туалетной воды впитался в каждый квадратный сантиметр этого помещения. Моего помещения!
Он заполнил пятиминутной беседой все мои мысли. Как будто пробрался в каждую клетку моего серого вещества.
Неужели все из-за того случая? Андрей же ему все объяснил тогда…
Тогда зачем сейчас? Чего он хочет добиться?
Да, у него получилось выбить меня из колеи.
Я набрала номер Калинина и стала слушать длинные гудки. Первый, второй, третий, четвертый…
- Алло!
- Андрей Григорьевич, нам надо поговорить.
- Дина Анатольевна, я занят. Завтра перезвони.
И он повесил трубку. Мать его!
Незавершенный гештальт… А чтобы его завершить, надо отпустить ситуацию. На эмоциях ничего не получится.
Я вспомнила, что кольцо Алисы так и лежит в моей сумке. Уже два месяца как…
Достав футляр, открыла его и снова уставилась на золотой ободок. Было какое-то странное ощущение, когда я вытаскивала украшение. Прикосновение к чему-то запретному, холодному, мертвому… Кольцо по диаметру перекатывалось между подушечками большого и указательного пальцев. Оно как будто помогало мне, стало подобием чёток. Я так отвлеклась, что не сразу почувствовала неровность под пальцами на внутренней стороне.
А это что?
Гравировка. Обычная гравировка. Ее имя. Только написано очень странно. На латинице, на английский манер, но только две буквы были маленькими.
AlISе
И что ты, дорогая Элис, хотела сказать? Ладно, попробуем. Я никогда не прибегала к помощи клиентов. Обычно, когда они уходят от психолога, стараются больше об этом не вспоминать, но сейчас одному бывшему сотруднику Комитета Госбезопасности, да-да, не ФСБ, придется напрячься.