Чистый минимализм: телевизор, диван, бар, два кресла. Это нежилое помещение. Как будто для съема. Видимо, он заметил, как я оглядывалась по сторонам. Усмехнулся, но промолчал.
Я выиграла. Победила.
- Мне повторить свой вопрос? – спросила я, так и оставшись стоять посреди огромного помещения.
- Ах, да, - вроде бы припомнил Ратомский. – Ты спрашивала что-то до того, как раздела меня и смущенно уставилась на голое тело.
Он издевается. Возможно, защищается. Я больше не поведусь.
- Я спросила, любили ли вы свою жену.
- А ты помнишь, куда я тебя послал?
Вопрос вроде бы простой. Да, я помнила, но туда идти не вариант.
- Ярослав Владимирович, давайте просто поговорим.
- Говорить? Говорить я мог со своей женой. А таких, как ты, просто трахают, Дина.
Он впервые обратился ко мне по имени. И это почти прозвучало оскорблением.
- Дело в моей внешности? – спросила я, продолжая стоять посреди комнаты.
Он оценивающе меня просканировал. Ну что сделать, если я свою кукольную внешность постоянно маскировала? Я всегда была такой. Как будто время остановилось на двадцати годах. Куколки не стареют, а как хотелось. Я не была Барби, но есть люди, на которых время останавливается. А миловидность моя остановила то самое время. И плевать, что мне почти тридцать!
Он не воспринимает меня всерьез!
Да, я поняла. Он видит перед собой куклу. Я гордилась своей внешностью, любила себя, маскируя в то же время. Пара уроков у визажиста – деловой макияж, который делал меня старше.
- Меня абсолютно не ебет твоя внешность, - усмехнулся Ратомский.
Может, применить его метод? Шоковая терапия?
Я только сделала шаг к нему, как мои действия были пресечены на корню. Он встал с дивана и сказал прямо мне в лицо, очень близко, до болезненного обжигания дыханием:
- Я повторяю – не прокатит.
- Да пошел ты, - вырвалось у меня, чем я вызвала усмешку на лице напротив.
Он меня не держал, но я продолжала стоять и смотреть в эти болотные глаза. Это сумасшествие… Мы не поговорим, пора уходить. Но только эти глаза не отпускали. Опять болото засасывало в свою трясину.
Мне показалось, что время остановилось, пока мы смотрели друг на друга. И вдруг он улыбнулся. Нет, не так. Оскалился. Как будто что-то придумал.
Инстинкт самосохранения просто заорал – пора уносить отсюда ноги. Главное, спокойно. Не убьет же он меня, в самом-то деле!