Петр Михайлович сделал вид, что удивлен этим, хотя знал тактико-технические характеристики миноносцев еще при их проектировании.
– И уже вскоре, после установки на них торпедных аппаратов, – взволнованно продолжил Андрей, – они будут введены в боевой состав военно-морского флота. И, что самое главное, – таинственно, понизив голос, сообщил он, – я заметил, как наши офицеры, я имею в виду офицеров «Витязя», с завистью относились к тем офицерам, которым предстоит служить на этих миноносцах.
– Это почему же? – заинтригованный словами сына, спросил Петр Михайлович.
– Да потому что на этих самых миноносцах соберутся единомышленники, одержимые общей идеей массированного применения торпедного оружия в будущих войнах! Это во-первых. А во-вторых, служба на миноносцах, по их мнению, менее обременительна в том смысле, что там нет того драконовского порядка, который установлен на кораблях первого ранга.
Андрей торжествующе глянул на отца.
– И именно поэтому ты и решил связать свою судьбу с миноносцами?
– Не только, – хитровато улыбнулся сын. – И чем же это, спрашивается, вы вместе со Степаном Осиповичем занимались в твоем горячо любимом Морском техническом комитете? А, может быть, вспомнишь, как назывался отдел, которым ты руководил? И если мне не изменяет память, то он назывался отделом минного оружия. Не так ли, ваше превосходительство?
– Именно так, господин гардемарин! – в тон сыну ответил контр-адмирал. – А если быть до конца честным, Андрюша, то я одобряю твой выбор.
Андрей прямо засветился от радости.
– Кстати, мне кажется, что Степан Осипович будет того же мнения, – как бы между прочим заметил Петр Михайлович.
– Ты уверен в этом? – с тайной надеждой спросил Андрей, еще не веря в свое счастье.
Еще бы! Ведь двое самых близких по флотской службе мужчин, да к тому же в столь высоких чинах, которые были для него непререкаемыми авторитетами, одобряли его выбор!
– На девяносто девять процентов. Кстати, где-то загулял наш гостеприимный хозяин, – как бы между прочим заметил контр-адмирал. – Пора бы ему, пожалуй, и вернуться в свою каюту.
Андрей улыбнулся, благодарный командиру за возможность откровенно, от души побеседовать со своим отцом тет-а-тет после столь долгой разлуки.
Петр Михайлович позвонил в колокольчик.
– Позови-ка сюда, братец, командира корвета! – приказал он появившемуся вестовому.