.
При описании посещения каждого греческого монастыря Докос специально отмечает его положение с точки зрения национальных интересов и возможностей противостоять русским. Так, хорошее экономическое положение Ксиропотамского монастыря (годовой доход 2 360 лир) порадовало его из-за общей границы этой обители с Пантелеймоновым монастырем, ввиду опасности захвата территории. Монахи Ксиропотама хорошие патриоты и смогут противостоять русским соседям. Пантелеймонов монастырь предложил им продать часть побережья на границе за 2 000 лир, но получил отказ; не увенчались успехом также попытки включения русского монаха в число братии; отказом было встречено предложение петь иногда славянскую литургию[41]. С похвалой отзывается Докос и о Кутлумушском монастыре, игумен которого, Харитон, родом из Загории, представлялся ему очень подходящей личностью для организации национальной деятельности на Афоне. Русские всеми силами стараются приобрести кутлумушскую келлию в Карее, но им было отказано; были изгнаны также два монаха, прибывшие на место умерших и живших там сверх положенной нормы.
Посетил Докос и Иверский монастырь, который в течение многих лет имел спор с грузинской келлией Св. Иоанна Богослова. Эпитропы и проистамены монастыря показались консулу хорошими патриотами, однако Иоаким III предостерег его от доверия антирусским настроениям в Ивироне. Бывший патриарх говорил, что большинство греческих монахов на Афоне симпатизируют русским и считают, что если простые и бедные иноки по неграмотности или из материальных интересов сближаются с русскими, то от этого не может быть никакого вреда для эллинизма, ибо они не могут взять верх в греческих монастырях. Если, по мнению Иоакима III, русские добьются превращения грузинской келлии в скит, то они легко смогут войти и в Иверский монастырь[42]. Докос, однако, считал опасения патриарха преувеличенными. За несколько дней до его прихода Ивирон посетил русский консул, который пытался вести переговоры об обращении келлии в скит и угрожал не только задержкой доходов от Иверского монастыря в Москве, но и конфискацией самого монастыря, однако получил отказ[43].
С удовлетворением говорит Докос о неудачной попытке русских организовать свою школу в Филофеевском монастыре; о передаче же лавриотами келлии в Кавсокаливии русским упоминает с сожалением. Из греческих афонских монастырей один только Святопавловский сумел сохранить свои доходы от бессарабских имений путем «постоянной лести через представителя в Карее»