– Ах ты! – Она в возмущении вскочила и треснула его тетрадью по голове. – Короче, все, не буду я ничего тебе читать.
– Ну все-все, я больше не буду, – со смехом оправдывался он. – Я слушаю. Все. Я очень серьезен. Вот посмотри! – Подбородок его напрягся, губы сурово сжались, лишь уголки их все еще дрожали в озорной усмешке.
– Да иди ты! – Рита попыталась пройти мимо него по ступенькам. – Все, я ухожу, отстань от меня!
– Это что еще за бунт на корабле?
Он тоже вскочил на ноги, обхватил ее руками за талию, перекинул через плечо. Она хохотала и молотила его кулаками по спине:
– А ну пусти! Пусти меня, слышишь?
Он, удерживая ее сильными руками, бежал по проходу между деревянных скамеек зрительного зала, нелепо подпрыгивая и издавая какой-то дикий воинственный клич. Счастье пульсировало в висках, затопляло жаркой волной грудную клетку. Ему все еще казалось немыслимым, что он может вот так запросто прикоснуться к Рите, подхватить ее на руки, целовать, стаскивать с нее платье.
– Ибрагимов, а ну пусти меня! – не унималась Рита. – Ну все, развод и девичья фамилия, я тебе точно говорю!
И у него в голове зазвучал опять голос брата: «Дембельнусь – и женюсь. Ты смотри, чтоб тут пока никто не увивался за моей невестой». Это Руслан должен был носить ее на руках, смеяться от кружащего голову восторга, прикасаться к ее губам. Руслан, а не он. А он просто воспользовался тем, что его больше нет, отобрал девушку у мертвого. Подонок!
Он остановился и мягко опустил Риту на землю. Она, кажется, почувствовала, что с ним что-то не так, прижала ладони к его вискам, заставляя смотреть на нее, прошептала:
– Ну, ты чего? Все хорошо? Да?
– Да. – Он попытался сбросить ее руки, отвернуться, но она иногда умела быть очень сильной, обвиваться вокруг его тела, не выпуская, подавляя его волю.
– А знаешь что, – хрипло шепнула она, улыбаясь. – У нас с тобой имена почти одинаковые: Мар… и Мар… Как думаешь, может, это судьба?
И Марат уже снова целовал ее, хмелея от ее близости, податливости, от пряного запаха ее струящихся между пальцев темных волос. Целовал губы, щеки, виски, шепча:
– Маргарита… Мариша… Мара… Маруся…
– Маруся? – она тихо засмеялась. – Только этого не хватало. Какая из меня Маруся?
И, притянув его еще ближе, жарко прижалась губами к впадине у основания шеи.