– 40–60 км, что затрудняло управление и непосредственное руководство частями корпуса. Приказы опаздывали, противник упреждал (пехотными частями! –
Б.С.).Командир корпуса Кириченко сам решений никогда не принимал, слушал советы начальника штаба Дудкина, не имеющего практики и опыта Отечественной войны человека, и за все время боев частей корпуса ни одного раза не выезжал к ним.
Изложенные факты являются всеми основными операциями, так неудачно проводимыми корпусом. Остальное же время части корпуса отходили на новые рубежи, не имея боев с противником.
Этим письмом я хочу довести до Вашего сведения все факты в правдоподобном виде, а не так, как командование корпуса доводило их до сведения штаба фронта и Ставки.
Точно так же нечестно отнеслось командование корпуса и при представлении лиц к Правительственным наградам, что особенно имело место в самом штабе корпуса, где наравне с заслуживающими лицами был представлен ряд лиц, которые не участвовали в боевых операциях и абсолютно никак не проявили себя за время работы в корпусе, как то: командиры 12-й кд и 13-й кд генерал-майоры Миллеров и Тутаринов, военфельдшер Бражник Ольга С., старший батальонный комиссар, комиссар штаба корпуса Тырышкин, который сам заявляет, что не знает, за что получил орден Красной Звезды, батальонный комиссар – зам. начальника политотдела Шутковский, начальник штаба корпуса Дудкин и начальник политотдела полковой комиссар Маналис, получившие ордена Ленина за Кущевскую операцию, описанную мною выше, за что они должны были понести дисциплинарное взыскание, так как операция при неправильной тактике и никуда не годной организации была провалена, и ряд других.
Правда, освещая все происходящее в корпусе в ином, прикрашенном свете, трудно сказать, что преследовали при этом командир корпуса Кириченко, комиссар Очкин, начальник штаба Дудкин, быть может, их соблазнило создание блестящей карьеры, что ни в коей степени немыслимо в нашей стране! Я же лично не в силах был сколько-нибудь повлиять на ход событий, так как на все мои вмешательства и предложения получал резкий ответ от командира корпуса, что вы, мол, только заместитель и обязаны выполнять мою волю, а остальное вас не касается. Так был получен резкий ответ – не твое, мол, дело, когда я был искренне возмущен посланной в штаб фронта сводкой об уничтожении 5 тыс. немцев и взятии 300 человек в плен, в то время как их было уничтожено 500–600 человек, о предложении предания суду командиров 12-й и 13-й кд за трусость и паникерство, о нескольких других вариантах проведения Кущевской операции и других операций. Благодаря этих, правильных, я считаю, вмешательств, командир корпуса Кириченко, имея незаслуженно большой авторитет, настоял на моем откомандировании из корпуса, мотивируя это всякими небылицами в лицах.