—
Какая уж тут оплата, — покачал я
головой. Поведение и слова Обреза совсем меня сбили с толку. Раз он
сказал, что нужно действовать сейчас, видимо, придется все бросать
и ехать. Не будет Обрез с таким шутить, а уж я-то его знаю.
— Задал ты мне задачку, охренеть!
Собираюсь и еду.
—
Нет, не сейчас, — вдруг остановил
меня Обрез. — Выезжай завтра до
рассвета. Как раз будет время собраться и подготовиться к рейду. В
гиблое место ведь идешь. Так что учитывай это.
Я лишь обреченно вздохнул.
Я шагал по темным улицам поселка, а
внутри все кипело. Тревога ширилась, нарастала и вот-вот грозила
захлестнуть меня с головой. Да, чувства прошлой ночью меня не
подвели. Видимо и вправду что-то очень странное и темное назревало
вокруг. Сначала эти заказчики, теперь вот Обрез. И сказать, что
бармен встревожен, значит ничего не сказать. Он буквально напуган!
И, как я понял, почему-то одержим неким кейсом, спрятанным в
далеком городе на севере. Городе, захваченном Лесом!
Что там в этом кейсе? Почему им так
дорожит Обрез, и откуда в нем столько сомнений? Он даже меня с
явными переживаниями на это дело подряжал. Хотя, это ведь и
понятно: прикипел ко мне за столько-то лет, сызмальства растил.
Ночь скрывает многое, но не чувства.
Их она, наоборот, обостряет, доводит до абсолюта и, порой,
превращает их во взрывчатую, гремучую смесь. А там уж просыпаются и
эмоции, вот только я свои все-таки сдерживал. Не хватало и мне
поддаться панике. В таком состоянии, как известно, в рейд лучше не
соваться – чревато последствиями. Для такого дела голова должна
быть холодной и свободной от ненужных мыслей. Какой толк в
чувствах, когда одно неверное движение, ошибка, отвлекающее
переживание, и ты труп? Поэтому я максимально отстранился от всего
произошедшего за этот нелегкий день и сконцентрировался на
собственном задании, ведь не мог просто так бросить работу и
ребят.
Поселок уже спал: света нигде видно
не было, на улицах – ни души, лишь кошки шныряют по закоулкам. Я
миновал несколько улиц и свернул в проулок, направился прямиком к
дому Вывеса. Нужно было еще одно дельце провернуть перед
отъездом.
Как я и предполагал, товарищ еще
бодрствовал: сидел на крыльце своей лачуги и дымил самокруткой.
—
Не спишь? — спросил я напарника по
ремонту и присел рядом.
—
Как видишь,