Идти против “юноши” (Дюриха. – Е.Ф.). Или – или. Если произойдет разрыв, то нужно стараться, насколько это возможно, обойтись без лишнего шума. Этот Совет создается на основе предписания свыше, и с общественностью он ничего общего не имеет. В таком случае пусть скажут прямо, что им нужно особое присутствие. Маскироваться общественным мнением чехов, которые добиваются независимости! Да с помощью такой неудачной фигуры, как депутат Дюрих»
[151].
Заметный перелом в борьбе за ориентацию колоний чехов и словаков (по сути дела о направлении Масарик или Дюрих) наступил к Новому году, о чем говорит письмо от 3 января 1917 г. Павлу начинал его на оптимистичной ноте: «Мы можем с большими надеждами встречать Новый год, раз союзники в лице Вильсона преподнесли такой новогодний подарок. Впервые спустя 300 лет чешский и чешско-словацкий вопрос становится вопросом международным! Способны мы это оценить?» И переходил далее к главной проблеме, волновавшей его и промасариковское течение в целом, – каким образом отстранить от дел Дюриха: «Я не спал ночами, ломал голову, что придумать с Дюрихом. Свинство зашло слишком далеко. И наконец под Новый год мы начали прямое наступление»[152]. В том же письме большое место было уделено отношению различных течений в движении чехов и словаков к Совету Дюриха: «Нам удалось пока помешать созданию Совета; по мнению наших русских друзей, это было бы позором для чешского дела. Но мы натолкнулись на сопротивление “Будинского” (зашифрованное имя референта МИД по чешским делам М. Приклонского. – Е.Ф.)».
В письме от 6 января 1917 г. Павлу писал об успехе оппозиции: ей удалось добиться аудиенции у заместителя министра иностранных дел. «Три дня назад от нашего имени депутация Чермак-Клецанда была у зам. министра иностранных дел Половцева, чтобы доложить ему о ситуации, чтобы не думали, что это что-то вроде иностранной интриги. Но что из этого получится, нельзя предполагать»[153]. Из того же письма следовало, что над масариковской оппозицией в Петрограде нависла угроза расправы: «Обстановка немного прояснилась. Однако завтра это может закончиться нашей высылкой на восток. Будинский (Приклонский. – Е.Ф.) добивается того, чтобы лишить меня возможности издавать газету в Петрограде. Зам. министра Нератов вчера заявил нам, что в политическом отношении он будет иметь дело только с Национальным советом Масарика и его замом и что здешний совет будет заниматься лишь гражданскими делами… Но обстановка меняется каждый день. Или мы выиграем, или же с нами что-то случится, но отступать нельзя.»