— Черт его знает, – сказал Стив. Одноглазый не разделял моей
влюбленности в ножи и кинжалы, предпочитая пистолеты и абордажные
сабли. – Скоро должны еще доставить выкуп за тех петушков, – он
кивнул на пятерых некогда нарядных, а теперь перемазанных и
оборванных португальцев: они сидели на скамье, сделанной из доски и
двух бочонков, и презрительно глядели на тех, кто надрывался,
затаскивая пушки на вал.
— А за професса Как-Его-Там?
— Э нет, Раймундо Родригеша мы не отдадим, – с хищной ухмылкой
заверил Диогу. – Да губернатор и не рвется заполучить его
обратно.
— Почему?
Новость заставила меня оторваться от разглядывания оружия. К
одному ножу прилагались кожаные ножны с тиснением, для других
клинков придется что-нибудь мастерить…
— Губернатор любит професса еще меньше, чем Вудс Роджерс –
Вейна, – объяснил Диогу. – Он говорит, что за иезуита должны
платить иезуиты, в казне Сан-Томе и Дель Принсипи маловато денег,
чтобы выкупить такую высокую особу. Раймундо Родригеш явился сюда
по доносу, который кто-то послал в Лиссабон – дескать, на Сан-Томе
потакают еретикам, а местные доминиканцы и губернатор мышей не
ловят.
— Вместе с Родригешем сюда нагрянула куча иезуитов, которые
рыщут повсюду в поисках ереси и превратили весь город в паникующий
муравейник, – дополнил Барт. – Сдается, губернатор был бы счастлив,
если бы мы повесили заложника, но Родригеш – любимчик генерала
ордена иезуитов, поэтому губернатор вертится, как угорь на горячей
сковородке. Он согласился со всеми требованиями капитана, чтобы
потом сказать: он сделал для спасения професса все, что мог.
— Покамест нам везет, – отодвинув вычищенную тарелку, сказал
Стив. – А знаешь, в чем наше главное везение?
— Ну?
— Четыре каравеллы, на которых сюда прибыли професс и его свора,
ушли на Дель Принсипи, шерстить еретиков там. И будет лучше, если
мы отчалим до того, как каравеллы с проклятыми лиссабонскими
фанатиками, «воинами веры», вернутся на Сан-Томе.
— Ничего они нам не сделают, – возразил Умник. – Между Жуаном и
Георгом теперь мир. Не все иезуиты настолько безумны, чтобы
распалить пожар войны.
— Давненько я так хорошо не жрал, – рыгнув, сказал Гром Разящий.
– Бездельничай, Остин, пока можешь. Пусть за нас потрудятся
португальские работяги. Губернатор прислал нам хороших плотников… А
еще лучшего на Сан-Томе костоправа. Парень вытащил пулю из руки
Тома так ловко, что старик даже не успел как следует его
обругать.