В животе голодно заурчало. Но вблизи
меня торговали лишь жареными пирожками, чей тошнотворный запах
отбивал всякую охоту к еде. Ну, разве что с ежевикой был более или
менее съедобен. На нём и остановилась.
Бредя по рынку и неэстетично
облизывая жирные пальцы, измазанные в ежевичном варенье, я
настолько погрузилась в мрачные мысли и планы мести противной
купчихе, что даже не смотрела по сторонам. Долго так продолжаться
не могло. Конечно, ваша покорная слуга тут же на кого-то
налетела.
— Эй, де Керси! Ты хоть иногда под
ноги смотри! Идешь как в воду опущенная, — возмущенно замахал
передо мной руками Конрад Мыш, недоброй памяти маг-образумленец,
всучивший нам образумленный диван, до полусмерти перепугавший
Врочека и порвавший штаны Вильку. — Или ты после потопа в таверне
такая пришибленная?! — он визгливо расхохотался собственной
дурацкой шутке.
Честное слово, лучше бы ему не
вспоминать про безобразие, учиненное у Румпеля! И без того была на
взводе, а тут представился такой случай спустить пар.
— А не по твоей ли милости начался
тот потоп, Мыш! — прошипела я не хуже змеюбря, наступая на Конрада.
— Может, стребовать с тебя за моральный ущерб, и за диван, и за
испорченную одежду? Румпель будет рад!
Я наступала на незадачливого
чародеишку, тесня его к стене. Мыш, углядев в моем лице нечто
предвещавшее ему хорошую трепку, прикрылся туго набитой холщовой
сумкой, которую до этого сжимал в руках.
— Д-де К-керси, ты чего? — заикаясь,
пролепетал он. — Я ж извинился тогда…
— Ах извинился.… а ремонт оплачивать
Румпелю кто будет?! — завопила я, тыкая пальцем в сумку.
Холщовая торба и так, видно, была на
последнем издыхании, а мой тычок ускорил неизбежное. Дно сумки
прорвалось, и оттуда хлынул купленный на Тролльем рынке хлам.
Гору Мышовых покупок венчала
маленькая клетка со связанной по рукам и ногам феей. Во рту малявки
торчал кляп.
— Та-ак!!!
Конрад кинулся подбирать свои
сокровища, но я оказалась проворней, завладев клеткой прямо у него
перед носом.
— Мыш! Ты в Серый трибунал
захотел?
— Да это… того… выпустить её хотел… —
стушевался поначалу Конрад, но быстро очухался и вспетушился, — и
вообще отдай, это моё!
— Ага, сейчас! — я прижала клетку к
груди, — разбежался!
— Де Керси, отдай по-хорошему, —
срываясь на сиплый визг, Мыш рванулся ко мне, попытавшись
перехватить клетку.