Управление больше напоминало
разворошённый улей. Служащие бегали туда-сюда безо всякого смысла и
передавали друг другу нелепые слухи о штурме Управления и
погромах.
— Развели бардак, — заскрежетал
зубами я и чуть не налетел на Люсинду.
Капитан Бряк зыркнула на меня своими
водянистыми серыми глазищами и поморщилась.
— Явился, не замо́к, не
запылился!
— У вас же там куць его знает что!
Почему вы ничего не делаете?! — хотелось встряхнуть её за
богатырские, совсем не женские, плечи, но я сдержался. — Надо
оцепить площадь, пока отравленные вновь не разбрелись по
городу.
— Вот только вашего мудрого совета
мне и не хватало, капитан Вильк.
Её и без того большая голова, как
будто надулась. Даже кожа потемнела. Ещё пару мгновений и пар из
ушей пойдет. Пришлось подготовить подходящее заклятье, чтобы
нейтрализовать её опасную самоуверенность, но она отступила в
сторону и распахнула дверь кабинета.
— Посидите пока внутри. И не дай
пресветлым богиням, вам вмешаться. Посажу под замок…
— Капитана Ночной стражи?
— Здесь вам не Кипеллен! Здесь
Зодчек! И командуете тут не вы! — она отчеканивала каждое слово,
будто пыталась забить дверь кабинета гвоздями и заколотить меня
внутри.
Оставалось только гордо задрать
подбородок и самоуверенно подчиниться. Традиции соблюдены, чем мог,
тем поделился. А устраивать разборки при подчинённых дело
недостойное. Иногда забываю, что проблемы могут решиться сами по
себе, без моего участия. В конце концов, у Зодчека есть свой… своя
капитанша, пусть она и разбирается, а мне пора воспользоваться
освобождением от дара припоя и спокойно попить водички. А то во рту
пересохло. Никак не привыкну, что могу жить как обычный
человек.
Под аккомпанемент командирских
выкриков Люсинды, я налил себе из стоящей на подносе хрустальной
бутыли и задумчиво опустился в кресло. Привычно покрутил
зачарованный перстень. Главное в этой поездке, выбрать подарок для
Аланы. Моя жизнь изменилась, и чтобы напоминать себе об этом, а
заодно хоть на пару минут забывать о давящей ответственности,
помогало новое правило: «Искать плюсы во всём». Порой было очень
тяжело, но отступать не в моих правилах. Дал слово, выполняй! Иначе
и рот разевать нечего.
Отсалютовав стаканом портрету
пресветлого князя на стене, я произнёс:
— Каждая мелочь достойна того, чтобы
о ней помнить. Из маленьких радостей состоит жизнь.