Кучер подстегнул лошадей, мы слетели
с моста на набережную и резко остановились.
Я выскочила наружу, ожидая чего
угодно, даже разносящего лавку змеюбря. Но застала лишь хлопающую
на ветру дверь, да пару зевак застывших столбами перед входом в
лавку. Едва не растянувшись на скользкой брусчатке, и все ещё
продолжая прижимать к себе травник, я опрометью кинулась ко входу.
А за мной, чуть приотстав, бежала Делька и карабкался от таверны по
обледеневшей лестнице Румпель, выскочивший на шум.
Не успели мы добежать до крыльца, как
из лавки долетел полный ужаса вопль. Из распахнутых дверей
выстрелила гибкая ветка одного из древесов, крепко ухватившая
орущего и сквернословящего субъекта потрепанной наружности. Древес
(я так и не поняла, Ива или Ясень), напоследок сжав вора до треска
в ребрах, брезгливо швырнул его на мостовую, напоследок отвесив
напутственный удар пониже спины. Злодей попытался, как был на
четвереньках, рвануть в ближайшую подворотню, но из лавки, утробно
рыча, выскочил Кусь. Прогрохотав ножками-лапами по крыльцу и
мостовой, боевой диван навалился на горе-грабителя и, раззявив
пасть на торце, принялся жестоко трепать его за ворот.
— Кусь, фу! — рявкнула я, подлетая к
дивану.
Тот мигом выплюнул засаленный
воротник, взамен придавив вора лапой к мостовой. Правильно, команды
«Отойди» ведь не было.
Подбежали тролль с Делькой.
— Что случилось? — в один голос
выдохнули они.
— Кто бы мне рассказал, — покачала я
головой. — Румпель, будь другом, скрути-ка эту жертву диванного
произвола.
— Может, за стражей послать? —
меланхолично спросила Адель, разглядывая придавленного к брусчатке
горе-грабителя.
— Да, похоже придется, — пробормотала
я, пристально глядя на бандита, уже вздернутого троллем на
ноги.
Руки ему Румпель заломил назад и
хитро скрутил собственным ремнем. Что-то в небритой, откровенно
криминальной роже показалось мне знакомым. Рука невольно зашарила
по карману, невесть зачем пытаясь найти огрызок карандаша и
пробудила память… Это же один из той банды, которую мы утром
рисовали с привратником паном Котеком. Странно только чего он в
лавку полез? Все местное ворье обходило «У моста» десятой дорогой,
на своей шкуре испытав негостеприимность моей охраны. Разве что,
этот поганец не из Кипеллена… Ладно, то пусть стража
разбирается.