В приходо-расходной книге того же Спасо-Прилуцкого монастыря за 1604/05 г. под 13 апреля содержится предельно четкая запись: «Дал на сорокоустье по Антомонове семье Елене сорок алтын»[90], из которой следует, что «семья» – это, безусловно, жена.
В 1626 г. «Натальица Иванова дочь Соколова, а Орловская бывшая семьишко, Сухонского Нововышлого стану» Устюжского у. подала челобитную на земских судебных должностных лиц – судью, старосту и трех целовальников. У нее осталась кабала «мужа моего покойного Фрола» с долгами крестьянам того же стана на сумму 30 руб. Земские власти предложили погасить долги вдовы, взяли у нее документ, но денег не заплатили. Вдова назвала себя «семьишкой» своего «мужа»[91].
В том же 1626 г. посадский человек Великого Устюга Степан Яковлев сын Низовцев жаловался на устюжанина же Петра Пантелеева сына Рукавишникова, который ограбил его двор и, главное, его «семьишко Улку Гаврилову дочь», защищавшую нажитое с мужем добро, жестоко избил и изувечил. Степан Низовцев дважды жену назвал «семьишко» и дважды же «женишко»[92]. Этот документ интересен тем, что равноправно оперирует обоими терминами, свидетельствуя об их равнозначности, тождественности, а также о лексической распространенности.
Устюжанка «Марьица Семенова дочи Шадрикова, а Леонтьева семья Иванова сына Толстоухова» подала в 1632 г. челобитную на своего подворника с тремя товарищами-«подельниками». Все они, воспользовавшись ее тяжелой болезнью и беспамятством, не только ее ограбили, но, главное, подворник «насыпал мне Марьице в нос табаки и меня Марицу бещестил и соромотил, грешное мое тело обругал с тем Давыдом прикащиком и с своими товарищи». Женщина, адресуя челобитную царю Михаилу Федоровичу, обратилась к протопопу собора Успения Святой Богородицы для подтверждения случившегося[93]. В сложившейся ситуации она называет себя по собственному имени и дополнительно уточняет, что она «Леонтьева семья Иванова сына Толстоухова». Из такого сложносоставного именования становится ясно ее замужнее состояние, однако о судьбе ее мужа речи не идет, во всяком случае, он отсутствует и потому женщина пустила подворника. Подворники – это посадские люди или крестьяне, не имевшие собственного двора и нанимавшие жилье за деньги или за работу. Их социальный статус был ниже, чем у дворохозяев-тяглецов. В описываемом Марьей случае в ее доме оказались одновременно подворник и его три товарища. По всей вероятности, они могли быть в нетрезвом состоянии и надругались над женщиной. Попав в беду, она сделала заявление соборному протопопу. В компетенции церковных властей находились преступления против нравственности и морали