.
Положение солдаток в семье свекров было, по всей вероятности, весьма уязвимо. Выходом было новое замужество, о чем встречаются свидетельства в переписи. Так, в уже упоминаемых выше поместных деревнях: Терентьево С. А. Колычева из двора Ивана Михайлова жена его племянника Никифора, взятого в солдаты в 1711 г., вышла замуж «в ыное поместье, с ней же сын ее Степан»; Тарасово В. И. Головина у сына главы двора Кирилла Парфеньева, Саввы, взятого в солдаты после 1710 г. и умершего «в салдатех», жена «вышла замуж в иное поместье Протопопова Сямской волости в село Фрязиново, дочь Ирина умре»[179].
В вотчине Спасо-Каменного монастыря в д. Нагорское имелся двор вдовца Степана Ильина 57 лет, с женатым сыном 37 лет и внуком, старший же сын Степана был взят в солдаты в 1711 г., «а жена его вышла замуж». В д. Кобелево поместья Ивана Семеновича Нелидова хозяйствовал вдовец Андрей Акинфиев 82 лет с 60-летним сыном Епифаном, его женой Марьей Андреевой 50 лет и 10-летним сыном. С ним же жил «Никифор Филипьев, племянник ево родной» 70 лет с 50-летней женой и сыном Федором 10 лет. В 1710 г. в том дворе значились: сын Епифана Алексей, умерший в 1716 г., брат Никифора Матвей с женой, «а Матвей отдан в солдаты в седьмой набор в 1711 году, а жена ево вышла замуж в вотчину, которая приписана к гошпитали»[180].
Жены, мужья которых были в работниках и вернулись к переписи 1717 г., в их отсутствие также были вынуждены «бродить в мире». В д. Виртово вотчины епископа Ростовского и Ярославского Досифея к 1717 г. появился двор Дмитрия Ананьина 35 лет с женой Анной 30 лет и 9-летней дочерью. «А в переписной книге 1710 году он Дмитрей з женою и з детьми был не написан для того, что был в работниках в Санкт-Питербурхе, а жена ево и з детьми бродили в мире». У жен, мужей которых взяли на принудительные работы, все же сохранялась надежда на их возвращение домой и на восстановление семьи. Мужчины, можно думать, возвращались в деревню, получив новый жизненный опыт в строящейся столице.
Неустойчивость положения женщины с детьми, которая была снохой в доме свекра, ясна и не требует дополнительного комментария. Женщины порой решались на радикальные поступки. Крестьянка с. Пучка Спасо-Каменного монастыря после того, как ее муж был взят в драгуны в 1716 г., «бежала безвестно» от свекра, который остался с двумя внучатами, детьми солдатки