, и обстоятельства его семейной жизни, на что особенно болезненно реагировали все дети императора Александра II. После воцарения Николая II ситуация немного изменилась. Константину Николаевичу стали отдавать должное как в трудах, посвященных истории российского флота, так и при изучении Великих реформ 60-х гг. При этом, его имя все равно осталось отрезано от истории русского присутствия в Святой Земле. Почему? Ответ может оказаться на поверхности, если мы вспомним, что практически единственным заказчиком и потенциальным арбитром подобных исторических исследований, как правило, выступало Императорское Православное Палестинское Общество. Создание Палестинского Общества, по сути, представляло собой возобновление независимой от МИДа общественной гуманитарной российской деятельности в Палестине. В этом смысле новое Палестинское Общество (с известными оговорками) было прямой аналогией прежнего «Иерусалимского проекта» великого князя Константина Николаевича
[14]. Но в самом ИППО считали тактически не верным признавать такое родство
[15]. Кроме этого официальным и признанным преемником Палестинского Комитета была Палестинская комиссия МИДа, с которой ИППО вынуждена была не один год вести бюрократическую войну за приобретение контроля над Русскими Постройками в Иерусалиме. В интересах Палестинского Общества было делать достоянием гласности тот негатив, который проявлялся в деле попечения о русских поклонниках в Палестине со стороны Палестинской комиссии МИДа. В свою очередь, управляющим комиссией был Б.П. Мансуров, в прошлом ближайший сотрудник Константина Николаевича, которому великий князь продолжал оказывать поддержку. И поскольку для ИППО принципиально важно было показать резкое отличие результатов своей деятельности от всего того, что было создано в Святой Земле без участия Общества, – исторический заказ был критическим. Имя великого князя при этом не упоминалось в соответствии с нормами этикета: представителей правящей династии не принято было порицать публично. Но можно было просто о них молчать.
Как ни странно, но эта тенденция с трудом преодолевается лишь в наши дни. Личность великого князя в общих чертах получила освещение в ряде специальных изданий[16]. Фигура же Б.П. Мансурова по-прежнему остается в тени и исследование его роли в создании Русской Палестины все еще находится в зависимости от тех выводов, которые были сделаны А.А. Дмитриевским в начале XX в.