Вил, наконец, выдохнул и привалился спиной к стене.
- Я знал, что это не так! – Сказал Вова, глядя умилёнными
глазами на Сергея.
Волк продолжал смотреть на ребят взглядом, в котором ясно
читалось непонимание. Было похоже, что он всерьёз сомневается в
умственных способностях собеседников.
Когда первый шок прошёл, на Волка обрушилась лавина восклицаний,
похлопываний по спине и плечам, сбивчивых, торопливых объяснений.
Энтузиазм бил ключом, и даже обычно собранный, невозмутимый Вил
пробормотал что-то лирическое.
Наконец, первый шок прошёл. Вернувшись из состояния лёгкой
эйфории, трое сделали важную вещь – успокоили милицию в лице
капитана Зелёного. Впрочем, он на то, что пропавший
лаборант-испытатель неожиданно нашёлся, почти не отреагировал.
Просто посмотрел на Сергея, словно рост измерял, и задумчиво
сказал, что нужно будет снять с него показания по поводу смерти
Майка Тора и аварии в лаборатории. Но протокольное мероприятие было
отложено на неопределённый срок, и соратники по неудачному научному
эксперименту были великодушно отпущены с пожеланиями далеко не
отлучаться.
- Мне, собственно, нечего рассказывать, – начал Сергей.
Они втроём сидели в большом зале на первом этаже достаточно
внушительного, но уютного особняка Майка Тора. Сюда их привёз
Сергей на джипе, а идея принадлежала Берну, предложившему поискать
чего-нибудь просветляющего в личном компьютере Тора.
- Он пришёл ко мне вскоре после вашего ухода, утром, собственно.
Мы немного поговорили. Я предложил переоборудовать часть здания.
Жить мне нужно как-то, а то чувствую себя как лабораторная
мышка.
Сергей встал, прошёлся по залу, задумчиво потёр подбородок.
- Собственно, на этом наш разговор был закончен. Шеф ушёл,
оставив мне какие-то совершенно ид… какие-то анкеты, ну, не анкеты,
– вопросники, не знаю, как это у вас называется. Я занимался
ответами до десяти, приблизительно. Ещё до того, как я закончил,
может час или полтора, снова приходил Тор, но не ко мне, – просто
взял планшетку и пошёл к этому агрегату, моему крестнику.
- Что он там делал? – перебил Чернородненко.
- Не знаю, но делал очень тихо. Я ничего не слышал, а у меня
слух тонкий.
- Что он мог делать, Вил? Установку он знал только
принципиально. Видимо решил познакомиться с ней детально. Ты, что,
– Бонзая не знаешь?