Обучение, чтобы не заморачиваться, производил во сне,
автоматически.
Утром проверил полученные результаты. Магия не подвела. Я
действительно стал полиглотом. На забугорных базлал не хуже, чем на
родном.
Прибыв к обеду в аэропорт, гордо прошествовал через таможенный и
пограничный контроль, продемонстрировав французский паспорт на имя
Мориса Дрюона. Даже не знаю, зачем я его себе выбрал? Видимо,
подсознательно. Вспомнил подборку книг в бабушкиной библиотеке и
машинально вписал знакомые данные в графу виртуальной анкеты.
** *
Париж меня не впечатлил. Честно сказать, я ожидал большего.
Мусор и грязь плохо убирали даже в центральных районах, об окраинах
и говорить нечего. Официанты в кафе ползали, словно сонные мухи,
знаменитое кабаре «Мулен Руж» напоминало дешёвую деревенскую
самодеятельность, а обилие мигрантов на улицах вызывало ощущение
сюрреалистичности происходящего. Как будто находишься не в Европе,
а чёрт знает где, в каком-нибудь занюханном кишлаке или в пропахшем
верблюжьей мочой стойбище бедуинов…
Словом, на остров Пасхи я убыл из французской столицы без
сожаления. Самолетом при этом уже не пользовался. Выяснил, что могу
перемещаться в пространстве посредством порталов. Надо лишь знать
то место, куда желаешь попасть, хотя бы по фотографии.
Изображения каменных истуканов не видел только ленивый, поэтому
с перемещением на тихоокеанский остров проблем не возникло.
Затерянный в океане клочок земли, откуда во всех направлениях лишь
тысячи километров водной пустыни – это и вправду экзотика. Больше
всего меня, кстати, поразили там не выдолбленные из базальта и туфа
моаи, а обычные советские «Жигули» ноль первой модели, разъезжающие
по всему острову в изрядном количестве. Как оказалось, их завезли
сюда ещё в начале 70-х, во времена Сальвадора Альенде, в качестве
безвозмездной помощи дружественному чилийскому народу.
Потом в Чили случился переворот, к власти пришла военная хунта,
народного президента убили, но вазовские машины на принадлежащем
республике острове трогать не стали. Не было экономической
необходимости. Территория совсем небольшая, дорог мало, ездить
практически некуда, покупать дорогие западные автомобили никто из
местных не будет. Так, в итоге, и получилось: наши непритязательные
«копейки» сохранились здесь своего рода памятниками-осколками
почившего в бозе СССР…