Надо же, только покинула клан и уже столь знатное развлечение —
полюбуюсь на голубую кровушку.
И в этот миг случилось то, что совершенно испортило
представление под названием: «Рвар жрет что ни попадя и закусывает
магом» — мой сергал! Сергалы и рвары — исконные враги. Но они
сражаются, только если находятся вне собственной территории. Туман
был здесь чужим, и, если он кинул боевой клич… значит, и рвар тоже
не местный! Вот только эта белая животина больше Тумана раза в три,
да и, судя по движениям, рвар уже заматерел, а моему Туману всего
десять лет, он еще подросток…
Белый зверь замер, расслышав рычание сергала, и отступил на
несколько шагов от изрядно потрепанного воинства и раненого мага.
Он принял вызов сергала! Он будет сражаться… Пески Хаоса, я без
оружия! А искать его времени нет, мне нужно успеть до появления
Тумана! Потому что, когда эти двое сцепятся, я уже ничем не смогу
своему зверю помочь!
— Даршшха! — и с боевым кличем я срываюсь с крыши, прыгая к
медленно разворачивающемуся монстру.
Под рубашкой на мне не было ничего, и я вспомнила об этом, когда
когти рвара располосовали ткань, стремясь добраться до плоти. Не
добрался! И мы закружились в дикой схватке, где у зверя было все, а
у меня лишь необходимость лишить его жизни, и как можно скорее.
Движение — и боль обжигает мое лицо. Еще движение рвара, и я
чувствую, как кровь бежит по ноге. Мой удар — и он лишается глаза,
открывает пасть, оглашая окрестности диким ревом. И тогда я наношу
бесконтактный удар… Рвара сносит к стене ближайшего дома, славно
припечатав о бревна, так славно, что весь дом затрещал. Зверь не
сумел подняться сразу, и это дало мне возможность метнуться к магу,
который почему-то оказался совсем близко, выхватить у него
серебряный клинок и, оттолкнув эльфа, нанести удар в зияющую пасть
прыгнувшего на нас рвара. Ударила! Успела! И монстр бьется в
агонии.
— Кто ты? — изумленный вопрос поднимающегося с грязной земли
мага.
Кто я? Я никто! Ты тоже, если рискнешь подойти… Но это лишь мои
мысли, отвечать светлому я не собираюсь, есть дела поважнее. И,
закрыв глаза, внятно и отчетливо произнесла, точно зная, что мой
голос сергал и за семьсот шагов услышит:
— Туман… нельзя. Он мертв, Туман… уходи… славной охоты.
Недовольное рычание обиженного ребенка заставляет дрожать
слюдяные окошки в домах поселян, а я улыбаюсь — последний год, лишь
последний год сергал уязвим, а затем он станет сильнее рвара.
Рвара, бьющегося в агонии у моих ног.