В хороший мирок меня забросило, во
вселенную, живущую по законам уголовного мира «Не верь, не бойся,
не проси». Хотя люди любой мир способны превратить или в помойку,
или в тюрьму, даже особых усилий прилагать не придётся.
— А если я сейчас тебя, такую
несговорчивую, приложу кулаком и отберу оружие? — фраза повисла в
пустоте и не звучала угрожающе, я понял, что точно не абьюзер.
Колотить женщин — не в моих правилах.
— Я же сказала, что PvP в зоне
респауна не работает, — девушка направила в мою сторону помповое
ружьё.
Дуло двенадцатого калибра — аргумент
для быстрого решения любых споров, упёрлось мне в грудь. Куколка
нажала на спусковой крючок, раздался щелчок и... ничего не
произошло. Она резко взмахнула оружием, нанося удар прикладом, но я
почувствовал лишь слабое прикосновение, воздушное, невесомое.
— Шмот и оружие можно поднять только
с трупа, — девушка подошла к краю выбитого окна, — любой предмет,
что ты однажды положил в инвентарь твой, пока не сдохнешь.
Кинетическое воздействие в зонах с запретом на PvP отключено,
толкнуть, ударить, пнуть другого игрока нельзя. В общем, добро
пожаловать в новый чудный мир, извини, что встретила без хлеба,
соли и кокошника.
— Игрока? — я вычленил ключевое
слово, было странно слышать такое определение по отношению к себе,
— я... мы... в игре?
— Типа того. Никто точно не знает.
Говорят, что игрокам, достигшим тридцатого уровня, открывается эта
тайна. Но здесь их нет, они все за вокзалом, — девушка ухватилась
за край рамы и посмотрела вниз, ветер неистово трепал одинокую
прядку волос, выбившеюся из-под капюшона.
— Подожди у меня столько
вопросов!
— Я тебе не Гугл, чтобы ответы
давать. Но по доброте душевной порекомендую отыскать фонарик или
гирлянду. При появлении некоторых монстров лампочки начинают
светиться, — девушка произнесла фразу с такой интонацией, словно
уже объясняла мне устройство нового мира не первый раз, — зачем я
вообще на тебя время трачу? Сам разберёшься.
— Можно с тобой? К людям? Другим
людям? — я желал получить ответы и, как ни странно, хотел оказаться
в компании, любой компании, где мне дадут внятные объяснения и где
нет тех тварей, чьи останки валялись сейчас на полу.
— Адьёс! — девчонка по-военному
отсалютовала и уверенно шагнула в пустоту перед собой.
— Стой, суицидница! — я бросился к
ней, пытаясь схватить. Кто в здравом уме способен добровольно
сигануть из окна? Хотя место, в котором я оказался зашкаливало
уровнем бреда. Если бы кто-то изобрёл прибор бредо-метр, он сейчас
захлёбывался треском, как счётчик Гейгера в районе эпицентра
ядерного взрыва. Я схватился за край оконной рамы. Холодный ветер
ударил в лицо, заставляя прищуриться. Голова закружилась. Под
ногами зияла пропасть, здание оказалось настоящим небоскрёбом.
Силуэт девушки терялся в полумраке, вскоре над ней раскрылся купол
парашюта. В центре розового матерчатого круга белел кулак с
вытянутым средним пальцем. Девчуля не так проста, боевитая —
экстремалка, таких в обычной жизни я обходил стороной. Я опешил от
того, что у меня появилось очередная информация о прошлом, о себе.
Я попытался вспомнить хоть что-нибудь, хоть какую-то деталь,
способную поведать о моей личности, но ни одного образа не всплыло
из глубин памяти. Осторожно повернул голову и чуть наклонился
вперёд, пытаясь рассмотреть высоту строения. Очертания здания
скрывались за снегопадом. Интересно, сколько здесь этажей, на каком
нахожусь я? Ответы на эти вопросы явно не входили в перечень
жизненно важных. Посмотрел вверх, та же картина. Что Куколка
говорила про кристаллы? Нужно добыть нож и одежду. Начну с малого,
буду адаптироваться. Выживать, так выживать! Жизнь — странная
штука, особенно в таком непонятном месте, где мне посчастливилось
оказаться.