Очередную локацию мы прошли по кругу
и вернулись в тупик. Очередной тупик. Меня не покидало ощущение
нереальности происходящего, странного фарса, инсталляции безумного
креакла. Ещё пара минут и на сцене появится режиссёр, поблагодарит
всех за участие, а мы с ребятами отправимся в ближайшую кофейню,
перекусить и обсудить самые яркие события приключения. Четвёртая
стена рухнет и придавит старушку судьбу заранее прописанным
скриптом, частью сценарного плана реалити шоу.
Усталость, как гопник, наваливается
неожиданно. Когда она сводит мышцы или с усилием тянет в сон —
совершенно не страшно, хуже, когда она виснет угловатым булыжником
где-то в районе сердца. Цвета меркнут, всё теряет смысл, а ты
берёшь у себя интервью, задавая единственный вопрос: «Что я здесь
делаю?». Рабочий, тысячи раз выполнявший операцию на станке, вдруг
делает лишнее движение, мастер на пилораме не успевает убрать руку.
Короткий момент, сотрясающий сознание нелогичным поступком. Я
попался. Меня чуть-чуть зацепил блуждающий луч прожектора. Может, я
действительно на мгновение застопорился, или Система решила
проверить нас на прочность и обнулить. Сам поступок не имел
значения, зато последствия били по барабанным перепонкам звуком
сирены. Мне вдруг стало холодно. Страх остудил кровь в жилах, или
услужливо постаралась Система, но даже пар изо рта вырывался более
заметными облачками. Хотя нет, он стал более заметней из-за
освещения. В нашу сторону развернулся один из прожекторов, затем
второй, третий. Туман уползал подальше от нас трусливой
каракатицей, втягивая свои влажные щупальца в темноту. Сцена
подсвечена, представление начинается.
— Ну всё, пиздец нам, — нарушила
запрет на разговоры ЗеЛена.
Её голос насквозь промок от
безысходности. Раз уж девушка не смогла выразить эмоции без мата,
значит дело действительно обстояло дерьмово. И всё, и больше
никаких упрёков в мой адрес. Цена ошибки одинакова для всех.
Мы упёрлись в конец локации, в глухую
стену без окон и дверей, высотой метров шесть. Не перелезешь, а
искать лестницу или опору не позволяло время относительной
безопасности, утекавшее слишком быстро.
К нам устремилась многоножка, она
набирала скорость торпедой, выпущенной с эсминца. Пепел разлетался
в стороны от тупой головы двумя гребнями, зрелище странное, но
пугающее. Инстинкт самосохранения подсказывал, что на пути у
подобной твари лучше не стоять. Многоножки, нелепо двигавшиеся под
прямыми углами, монстры, которых я считал тупыми и уже давно
сбросил со счетов, преобразились.