А у меня была какая-то цель в жизни?
Любая другая, кроме обогащения? Был ли я уникальным, отличались ли
мои стремления от стремлений миллионов людей, ежедневно прожигавших
кислород в своих лёгких. Что я сделал полезного не для себя, а для
кого-то другого? Тишина и молчание, пучина безмолвия, поглощающая
изнутри. Неприятное чувство пустоты и холода, глубокого колодца, в
который ты кричишь, а эхо не отвечает, потому что ответа нет. И в
тот момент, когда усилие воли и сила мысли в едином порыве слились
в волну, сметающую всё лишнее и ненужное, топящую отвлекающие
мысли, океан амнезии отступил. Откатил назад массивным отливом,
оставив на мокром песке мусор, гнилые ветки и пустые домики
моллюсков. В многообразии бесполезных вещей я отыскал единственную
необходимую, — раковину, покрытую снаружи буро-зелёными наростами.
Она призывно раскрыла перламутровые створки, обнажая драгоценную
жемчужину.
Тело знало, что делать, и, как только
пальцы ухватили небольшой кругляшек, меня накрыл флешбэк. Я мелкий,
лет пять. В том возрасте ступени — настоящие препятствия. Скрипя
зубами, преодолеваю лестничный пролёт. В горле клокочет обида, на
глаза наворачиваются слёзы. Краем глаза замечаю быстро
промелькнувшие ноги на лестничной площадке чуть выше. Отец. Я
ненавидел возвращаться с ним домой с прогулок. Он летел по подъезду
на всю ширину длинных ног, а мне приходилось поспевать за ним. Батя
воспитывал во мне бойцовский характер, чтобы я не сдавался, даже
когда нет шансов на выигрыш. Такие жизненные уроки понимаешь только
с возрастом, а тогда я был чертовски зол на него. Детский разум
воспринимает всё иначе, чем взрослый. Страх остаться одному перед
закрытой дверью — единственная мотивация, что подгоняла меня и не
давала разреветься на весь подъезд. Кто-нибудь выглянет на
площадку, привлечённый детским плачем, утешит сопливого малыша.
Взрослому можно пожаловаться на убежавшего отца, подкормить
самолюбие тем, что соседи его пристыдят, после чего он прекратит
свои забеги до квартиры, которые мне так не нравятся. Но даже
будучи маленьким, я делал правильный выбор и, стиснув зубы, тихо
роняя одинокие слёзы, штурмовал ступень за ступенью.
Когда на стене обнаружилась
долгожданная надпись «80 этаж», сил для радости не осталось. Мы
просто сели на лестничной площадке, раскинув ноги куклами на
детском чаепитии. Хотелось закрыть глаза, заснуть и проснуться...
дома, в своей комнате, которую я не помнил. У людей частенько
находится куча времени и сил на споры в интернете, на склоки и
ссоры с соседями. Все скандалы в мире исчезнут сразу, как только
сломаются все лифты на Земле. После пешего марафона «в горку»
половина жизненных проблем кажется сущим пустяком.