, – писал Бенеш в указанной телеграмме от 17 июня 1934 г. Однако ни Германия, ни Польша не поддержали идею пакта. Отрицательно к нему, по сути, относились Англия и США
[209]. В декабре 1934 г. Литвинов и Бенеш обменялись письмами, подтверждавшими приверженность обоих государств принципам Восточного пакта
[210]. По всей видимости, обмен письмами был связано с тем, что 9 октября 1934 г. в Марселе в результате террористического акта
[211] был убит югославский король Александр Карагеоргиевич и вследствие ранений скончался активный сторонник Восточного пакта Ж. Л. Барту. В декабре 1934 г. в Москву прибыла делегация чехословацких журналистов. Принявший ее представителей М. М. Литвинов дал высокую оценку усилиям чехословацких руководителей в деле сохранения мира: «Ваша страна обладает большими государственными умами в лице вашего президента г-на Масарика, вашего министра иностранных дел г. Бенеша и других, которые слишком хорошо понимают, что нарушение мира в каком-нибудь уголке мира неизбежно повлечет всеобщую войну. Все пограничные столбы во всех границах Европы являются опорами мира, и удаление хотя бы одного такого столба неизбежно повлечет за собой падение всего здания мира…»
[212].
В декабре 1934 г. между СССР и Францией в Женеве был подписан протокол, по которому обе стороны обязались не заключать двустороннего или многостороннего соглашения, противоречащего идее Восточного пакта или затруднявшего его заключение. Во время январской 1935 г. сессии Совета Лиги Наций в Женеве возобновились переговоры о Восточном пакте. Но ситуация после смерти Барту изменилась. Его преемник на посту министра иностранных дел Франции П. Лаваль вовсе не склонен был к активной защите пакта, хотя пока и не отвергал переговоры о нем. Постоянный совет Малой Антанты на заседании в Любляне 11 января 1935 г. подтвердил свою приверженность Восточному пакту. Но начавшееся франко-английское сближение показало, что Франция стала отходить от линии создания системы коллективной безопасности в Европе, в которой важная роль отводилась этому пакту. В Москве делали пессимистические выводы относительно заинтересованности Франции и Англии в его заключении.
Конфигурация военно-политических группировок в Европе быстро менялась, и Бенеш, как опытный лоцман, должен был искусно маневрировать, чтобы ведомый им чехословацкий корабль не наскочил на рифы сложной европейской ситуации. В своей практической деятельности Бенеш был скорее приверженцем широко известного тезиса «железного канцлера» Пруссии (позже Германии) Отто фон Бисмарка: политика – это искусство возможного. Смысл этого выражения состоял в следующем: политика (эффективная политика) имеет дело только с реальностью, с достижимыми целями, все то, что лежит за гранью возможного (реального) – это не политика, а благие пожелания, пустые декларации. Чтобы вписать чехословацкую внешнюю политику в реалии европейской ситуации и добиться положительных результатов, Бенеш вынужден был непрестанно маневрировать, лавировать, идти в случае необходимости на компромиссы, стремясь не обострять отношения ни с великими державами, ни с соседями Чехословакии.