В период осуществления Октябрьской революции (1917–1919 гг.) источниками уголовного права служили обращения к населению правительства, постановления съезда Советов, декреты, наказы местных Советов рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, инструкции Наркомюста, а также судебная практика. В первую очередь правовыми актами регламентировалась ответственность за наиболее тяжкие и распространенные преступления – спекуляцию, взяточничество, контрреволюционные преступления. В декретах о суде и революционных трибуналах также определялись наказания за целый ряд преступлений. Однако находилось место и для норм Общей части уголовного законодательства. Например, нормы о соучастии, покушении на преступления содержались в декретах 1918 г. о взяточничестве, о спекуляции, о набатном звоне.
Первый же уголовно-правовой акт, содержащийся в Декрете о земле, принятый II Всероссийским съездом Советов 26 октября 1917 г., раскрывал социально-классовое понятие преступления: «Какая бы то ни было порча конфискованного имущества, принадлежащего отныне всему народу, объявляется тяжким преступлением, караемым революционным судом». Была осуществлена и первая классификация преступлений на две категории: контрреволюционные особо тяжкие и все иные. За первую группу преступлений устанавливалась санкция не ниже соответствующего срока лишения свободы, за вторую – до определенного срока.
Учитывая бедственное социальное и экономическое положение детей и подростков в стране, наличие двухмиллионной армии беспризорных, советское уголовное право установило гуманный возраст начала уголовной ответственности – с 17 лет. Декрет СНК от 14 января 1918 г. «О комиссиях для несовершеннолетних» упразднил суды и тюрьмы для малолетних и несовершеннолетних преступников. Дела о преступлениях несовершеннолетних до 17 лет рассматривали комиссии для несовершеннолетних.
В течение нескольких месяцев после революции декретами о суде № 1 от 24 ноября 1917 г. и № 2 от 7 марта 1918 г. разрешалось применение судами дореволюционного уголовного законодательства, если оно не отменялось революцией и не противоречило революционной совести. Фактически местные народные суды дореволюционное законодательство не применяли. В исключительных случаях на него ссылались вышестоящие окружные суды, где работали профессиональные юристы. Народные суды резко отрицательно относились к чуждому им царскому законодательству и постановлениям Временного правительства. Еще до Октябрьской революции в Кронштадте, в Выборгском районе Петрограда и других местах народ бойкотировал старый суд и создавал новые революционные суды. Глава Временного правительства А. Ф. Керенский вынужден был санкционировать эти суды. Рядом с мировым судьей дела слушали два заседателя – рабочий и солдат.