Мы успели вовремя: буквально
через мгновение над тем местом, где только что «пререкались»
Антигон и Зака, пронеслась стремительная тень. Мои приятели
проследили взглядами за планирующей огромной
полуптицей-получеловеком, сжимающей в «курячьих» лапах с длинными
острыми когтями вяло трепыхающуюся женщину. Мне, напрочь лишенному
глаз, всю эту реконструируемую информацию услужливо выводила на
интерфейс нейросеть.
Следом за летящей тварью нас
накрыло волной отвратительного запаха. Такого едкого и гадкого
запаха, как будто собрали в одну кучу требуху от тысячи
отвратительных гниющих мертвяков, а сверху полили все это свежим
говном Локхикхаарма, я еще не встречал в своей жизни! Хотя
кое-какого дерьма мне довелось уже хлебнуть в этой жизни! Меня едва
не вывернуло наизнанку, но я удержался. Проглотив подкативший к
горлу комок, я постарался абстрагироваться от вони и продолжил
наблюдение.
Пролетающая над кронами
деревьев гарпия с размаху бросила на землю истерзанную жертву, а
сама, расправив мощные крылья спланировала следом. Пробежавшись по
земле и погасив инерцию, она, комично ковыляя, подошла к
покалеченной женщине и склонилась над ней.
Обзор открывавшийся из нашего
«убежища» позволял рассмотреть во всей красе и «охотницу» и её
бедную жертву. В основном, тело гарпии словно «принадлежало»
огромной хищной птице, наподобие ястреба или орла, только намного
крупнее и массивнее. Жесткие крупные перья (я подозревал, что они
используются и для защиты, и чтобы пробить такие даже моим топором,
придется неслабо попотеть) покрывали сплошной кольчугой ноги, спину
до открытой шеи со слегка сероватой кожей, а также мощные крылья,
наверное, метров пять в размахе. А вот спереди…
Спереди она была почти
человеком, женщиной, если бы эта женщина была под два с половиной
метра ростом. Длинные густые волосы, сбитые в нечёсаные колтуны,
ниспадающие на плечи. Её лицо могло бы считаться даже приятным,
если бы не длинный крючковатый нос, достающий едва ли не до самого
подбородка и желтые загнутые клыки, точащие наружу, словно у
матерого кабана. Плоский человеческий живот и округлые бедра,
плавно переходящие в птичье тело, и…
- Сиськи! – пораженно выдохнул
Зака, вожделенно пялясь на предмет своего поклонения. Антигон,
лежащий под кустом рядом с нашим толстопузом, едва-едва успел
заткнуть ему рот ладонью, а то бы он закричал от радости во всю
мощь немаленьких легких.