Я быстро перекрестился, покрепче сжал в руках гвоздодер и дернул
ручку двери. Ща-а-ас!
Пинок ботинком в грудь первому,
короткий точный удар в темечко гвозодером… Чуть не выпустил свою
убийственную железяку из рук: тяжелый, зараза…
Слышу Леху, оббегающего машину, его хеканье и смачный звук
разрубаемой плоти. Товарищи с рюкзаками и сумками обращают внимание
на нас и отвлекаются от остановки. Девушка сверху тоже обратила на
нас внимание, смахнула со лба непослушную прядь, утерла лицо…
Правой рукой выдергиваю гвоздодер из черепа убитого мертвяка, левой
предплечье сую в пасть не в меру активного зомби: видимо, покушал
мясца где-то…
Зубы мертвеца скрипят по пластику, хоккейная защита держит.
- Н-на, сука!- с размаху бью гвоздодером в лицо.
Леха орудует вовсю. Бронежилет и штаны моего товарища заляпаны
кровищей, он добивает тех, которым перебил конечности, тараня
машиной.
- Сзади! - кричит девушка.
А голос у нее приятный, надо же! Разворачиваюсь и сталкиваюсь нос к
носу с упырем, которого сшибли на подъезде к остановке. Он
благополучно поднялся и плелся все это время за нами. Бью
гвоздодером и попадаю по протянутой руке мертвеца. Сволочь хватает
мое оружие и тянет на себя. Да подавись ты! Отпускаю, выхватываю
нож из-за пояса и, подавляя рвотный рефлекс, загоняю лезвие из
медицинской стали в глаз неживому автостопщику.
Отбираю гвоздодер обратно. Все-таки надо что-то придумать поудобнее
этой железяки… Вот доберусь до дома, там с Тимуром покумекаем по
этому поводу. Леха не терял времени: ухайдакал своим топором троих
и теперь намеревался раскроить башку какому-то дядечке в спортивном
костюме, который совсем не вписывался в компанию автостопщиков.
Топор уже был занесен над головой, как вдруг голос подала женщина,
державшая на руках ребенка:
- Не надо, это мой муж!
Леха, сначала помедливший, потом рубанул с оттяжкой, на выдохе,
превращая череп дядьки в месиво. Потом плюнул на землю и злобно
сказал:
- Какой на хер муж? Ты долбанулась?
- Леха, еще двое осталось, - я острием ножа показал на зомби, парня
и девушку в туристической одежде.
- Задолбали уже…
Мы добили их буднично. Он – ударом обуха в висок - парня, а я -
ножом в затылок - девушку. Мерзкое чувство.
На крыше плакала женщина. Девушка ее успокаивала. Почему ребенок не
плачет, я вот чего понять не мог.