Иногда рулевые позволяли угостить
орку рыбиной, но такое случалось не часто — считалось, что косатка
может отхватить руку вместе с кормом, если давать его неправильно.
Ну, с такими случаями Олаф за всю жизнь ни разу не сталкивался, но
серьезно пораненные пальцы видел. Орка — зверь большой, серьезный и
мерит людей своими большими мерками…
Конечно, очень хотелось поплавать с
китами, прикоснуться к блестящей, туго натянутой шкуре, подержаться
за плавник — ну и блеснуть перед друзьями отвагой… Но, во-первых,
рулевые не забывали напоминать, что купаться рядом с оркой нельзя,
один случайный взмах хвостом — и нет тебя, а во-вторых, за такую
шалость можно было на все времена лишиться права смотреть на
косаток с причала.
Когда Олаф возил Ауне в Маточкин Шар
на праздник Лета, они добирались туда больше суток, на барже,
которую тащили тягловые косатки, и одну из них Олаф хорошо
запомнил. На середине пути, под вечер, все, кто был на барже,
вздрогнули от звука работающего мотора — океан зеркалом лежал
вокруг от горизонта до горизонта, катера поблизости не было. Только
рулевой хохотал, глядя на недоумевающие лица немногочисленных
пассажиров. Впрочем, все, кто не поленился перейти на нос и
взглянуть, в чем дело, тоже начинали смеяться — звуку мотора почти
точно подражала одна из косаток. Рулевой сказал, что ее зовут
Аэлита и она совсем девчонка, ей пятнадцать лет, — Ауне тогда
радостно захлопала в ладоши: «Как мне, как мне!» Молоденькая орка
стремилась встать под ярмо, как взрослые, а когда ей это удалось,
принялась изображать катер-тягач! Олаф иногда рассказывал эту
историю знакомым, но ему никто не верил.
Орка играла в холодных волнах,
оглашая океан резкими криками, и оторвать от нее взгляд было
невозможно — что-то гипнотическое крылось в ее танце. Поговаривали,
будто косатки действуют на людей, и Олаф поймал себя на мысли, что
готов спуститься вниз, к океану, по отвесным скалам на гряду
огромных острых камней — даже моток веревки, накинутой на плечо,
перебрал пальцами, даже поискал глазами, за что можно зацепить
скальный крюк… Это от одиночества.
— Нет, красавица, — сказал он себе
под нос. — Люди зимой в океане не купаются, только тонут.
Орка ответила ему особенно громким
криком. Неужели и вправду звала?
Олаф посмотрел на нее еще немного и,
вздохнув, двинулся дальше — косатка зашлась криком, будто просила о
помощи…