Остальных добили быстро. Больше никого не осталось. Пока мы
восстанавливались, Ноктюр собирал трофеи. Его интересовала кровь,
внутренние органы и разные детали. Поскольку с гоблинов ничего
интереснее не собрать, все отдали ему. Мы же сидели и заживляли
раны.
Я сел рядом с Алисой.
- Ты как?
- В норме, - кивнула она. – Передавать ману неприятно.
- Понятно.
- Эй, - к нам подошла Суо. – Спасибо что прикрыл меня.
- Пожалуйста. Все-таки одна команда.
- Слушай, - она замялась и посмотрела на Алису. – А где достать
такой классный костюм? – указала она на ушки Алисы.
Наступила гробовая тишина. Все повернулись к монахине.
Пучиглаз-апокалипсис наступил для всех, а челюсти упали и укатились
вниз по улице. Даже Ноктюр отвлекся от сбора трофеев и повернулся к
нам.
У Алисы задергался глаз.
- Почему все кто рядом с тобой такие раздражающие? – прорычала
она. – Ты что магнит для придурков?
- Э-э-э-э, - я все еще был в шоке.
- А что? – удивилась Суо. – Мне нравятся такие костюмы. Я вообще
люблю косплей, и всякие костюмы, - она гордо вздернула носик.
Смотря на Алису, мне хотелось ржать, остальные тоже с трудом
сдерживались.
- Не получится, - влез в наш разговор Дей. – Это сэт Игривого
кролика, он только для магов. Но есть сэт Соблазнительной кошечки и
Милой мышки, вот они для бойцов, - поведал он.
- А разве мышиный сет для бойца? – удивился Килл. Вот уж чьего
мнения никто не ожидал услышать. – Он вроде для роги.
- Да, мышка повышает скрыт, но дает и критический урон
побольше.
- А медвежонок? – негодовал он.
- Это больше для танков.
- Но хвостики у них лучше смотрятся.
- Согласен, - с серьезным лицом покивал Храмовник.
Этот «высокоинтеллектуальный» диалог продолжался минуты две. Мы
слушали этих специалистов по нестандартным сэтам в гробовой тишине.
Было так тихо, что даже звуки боя в другой стороне города были
слышны.
- Откуда вы знаете это? – не удержался я от вопроса.
- Да, так, слышал, - сказали они хором, и разошлись.
Вот тебе на. Не такой уж Храмовник и святой. Я с трудом
держался, чтобы не рассмеяться. Лицо Алисы, которая понимала, что в
этом театре абсурда она самая здравомыслящая, было непередаваемым.
Впервые увидел у нее на лице столько эмоций. Еще смешно выглядел
Ноктюр, у него на маске клюв открылся от удивления. Он долго
смотрел на своего напарника, явно узнав его с новой стороны.