- Эй, орки!! Ваш босс заключил с нами
перемирие!! Дайте нам забрать раненых и своего доходягу
подхватите!
- Ладна! – проорали с той стороны. –
Ты ходи адин, мы тожа адин!
- У нас трое раненых, как я их один
утащу?! – спросил Конот.
За баррикадой немного подумали, при
этом в наступившей тишине были хорошо слышны шлепки, тычки и вопли.
Потом между танков показался огромный здоровенный орк в тяжелой
броне и шлеме и, сложив руки рупором, заорал так, что полковник
чуть не оглох. Ему даже усилитель не потребовался, такой
громкоголосой оказалась его глотка.
- Дафай так!! Бири шистерых с
насилками и тасчите сваих к сибе! А мы пака хадилку забирем и этаво
ахламона! - он указал на ползущего гретчина.
- Идет. – Полковник опустил мегафон и
кивком головы приказал капитану эвакуировать раненых, которые все
это слышали.
Тихонький кивнул и, жестами набрав
шестерых гвардейцев с носилками, припустил на поле боя.
- Посмотри, может там еще кто живой
есть. – Попросил Конот ему вслед.
- Понял. – Ответил офицер на
бегу.
Со стороны орков взревели двигатели
танков и тяжелые машины еле-еле, насколько позволяла разрушенная
ходовая, отползли в стороны. Монстры оказались хорошо
бронированными и пробить их стальные листы оказалось решительно
невозможно, однако повредить гусеницы, катки и механизм поворота
башни полковые артиллеристы все же сумели. В щель между танками
протиснулся какой-то забавный трицикл с кузовком, экипажем которого
являлись гретчины. Лавируя между трупов, а некоторых из них
переезжая шипованными колесами, они довольно быстро добрались до
ползущего пилота, закинул его в кузов и подъехали к шагоходу.
Полковник наблюдал за тем, как один из гретчинов ловко
воспользовался стрелой крана, пока двое других цепляли крюки
канатов за специальные проушины. Завыл электродвигатель, вращая
катушку и натягивая трос. Кран быстро закинул поврежденную технику
в кузов трицикла, тот развернулся в три приема и довольные
зеленошкурые умотали за баррикаду. К этому времени Тихонький с
гвардейцами уже положил раненых на носилки и они топали обратной
дорогой. Конот дождался, когда они вернуться в расположение полка.
Лазарет уже давно был переполнен, так что пострадавших разместили
под открытым небом на относительно чистых простынках. Полковник
снова поднес мегафон к губам.