Ветер могил, усиленный посохом
ударил в тварь. Против таких чар плоть монстра уже не устояла.
Скорпион-паук завалился на бок, потом перекатился на спину,
задрыгал ногами, весь сжался. Увидев, что монстр, наконец,
повержен, Огонек бросился к спутнице, по-прежнему лежащей на земле
и с ужасом наблюдавшей за короткой, но жутковатой схваткой. Я
заковылял следом, не упуская при этом монстра из виду. Не то, чтобы
я совсем уж не сомневался в эффективности ветра, но тварь
продемонстрировала свою удивительную способность сопротивляться
нашим с Огоньком плетениям. Не хотелось бы получить от нее еще
парочку сюрпризов.
Хотя беспокоился я напрасно. Монстр подтянул
ноги к брюху, пару раз судорожно ударил хвостом и замер. Заклинание
продолжало действовать, и еще через какое-то время от него осталась
лишь пустая высохшая оболочка и хитиновый панцирь.
Я
перевел взгляд на девчушку, уткнувшуюся в грудь Огонька обнимавшего
ее и пытающего успокоить.
-
Зачем ты побежала? – спросил я. – Ты нас всех чуть не
погубила.
-
Отвяжись от нее, Темный, - злобно сверкнул глазами Огонек. Но потом
все же добавил. – Она с детства боится пауков.
- С
детства? – я опешил.
-
Что это была за тварь? – не стал развивать дальнейшую тему маг,
помогая девушке встать.
Я
кинул взгляд на скорчившуюся мумию. С детства, вот как…
-
Не знаю. Никогда не встречал таких. Полагаю, либо на шум вылезла,
либо шаманы постарались.
-
Молнии закончились, – вдруг неожиданно прошептала
девица.
Мы
подняли глаза. Сеть мерцала по-прежнему, и злосчастная туча тоже
находилась на своем месте. Но вот молнии, действительно, из нее уже
не били. А затем раздался громогласный рык, пробирающий до фибр
души и слышимый, наверное, на всех окрестных холмах.
-
МОЖЕТ ДОСТАТОЧНО НА СЕГОДНЯ, О, МОГУЧИЕ ВОИНЫ?!
Я
вздрогнул, узнав Ишмаэля. Огонек со спутницей тоже оказались
застигнуты врасплох.
-
МЫ ПРИШЛИ К ВАМ С МИРОМ! – продолжал звучать его голос на орочьем
языке. – МЫ НЕ ЖЕЛАЕМ ВАМ ЗЛА! ВСЕ ЧТО МЫ ХОТИМ - ЭТО ПОГОВОРИТЬ С
ВЕЛИКИМ ВОЖДЕМ! ПРЕКРАТИТЕ АТАКУ!
Некромант замолчал, и над полем битвы настала
тишина. Лишь стоны раненых да умирающих нарушали ее. Я
почувствовал, как Ишмаэль разорвал связь со своими
орками-мертвецами, развоплотив их и снова превратив в трупы. Жест
доброй воли?
- А
что? Сразу так нельзя было сделать? – скривился Огонек.