Я же, с 1953 г. множество раз слышавшая лекции, доклады, выступления О. С. Иоффе, хочу отметить всего одно свойство его публикаций, ибо напечатанные произведения О. С. Иоффе для меня сохраняют звуки его голоса, интонации, музыкальную одаренность его бесконечно богатой натуры. Думаю, что в этом ощущении я не одинока.
На лекциях О. С. Иоффе всегда было множество студентов-юристов, но не только. Приходили, а иногда из-за отсутствия мест в зале стояли и слушали в коридоре, студенты других факультетов и даже люди, далекие от права и необучавшихся в вузе. Завораживал голос лектора, его манера говорить, убеждать слушателей в полезности того, о чем он рассказывает. Лектор не связан конспектом. Каждое его слово продуманно и всегда уместно сказано. Все им выверено еще до публичного выступления. А лекция для обучающихся – всего физическая нагрузка.
Во время лекции О. С. Иоффе ходит, может крутить в руках спичечный коробок. Злые языки утверждали, что на коробочке из-под спичек записаны номера статей Гражданского кодекса, используемые О. С. Иоффе по затрагиваемой теме. Конечно, вздор. Он все и всегда прекрасно помнит.
Яркий полемист, бескомпромиссный в теоретических спорах с себе равным, О. С. Иоффе никогда не унижал тех, кто только приступал к изучению права.
Как-то при обсуждении учебника В. А. Рясенцева по семейному праву он сказал одному из первых выступавших по вопросу о месте семейного права в общей системе права (очередность выступлений на кафедре всегда определялась по принципу: от слабого к сильному и, наконец, к самому сильному): «Что я теперь скажу по этому вопросу, ведь вы обо всем уже упомянули?» Конечно, О. С. Иоффе сумел сказать обо всем глубже и обоснованнее других. Но при этом он не упрекнул ранее его выступавшего в том, что тот допустил плагиат. О. С. Иоффе понял, что «начинавшему» обсуждение трудно было отойти от логики учителя, от формы его изложения, а может быть и от собственной неумелости мыслить и излагать, как это делает О. С. Иоффе.
Во время выступлений О. С. Иоффе на кафедре его рассуждения конспектировались всеми (включая профессоров кафедры). Но никому не удавалось так же ярко, как это умеет О. С. Иоффе, преподносить его мысли студентам.
Создавалось впечатление, что О. С. Иоффе никогда не устает и никогда не чувствует себя плохо.