— А ты не спросила, почему эти люди схватили вас? И чего хотят?
— Миша сказал, что он сам ничего не понимает, что это ошибка. Скорее всего, они приняли его за кого-то другого, но он не может убедить их в этом.
— Безусловно, – высказалась я, стараясь скрыть сарказм. Лично мне виделось, что Миша активно врал. – Что было потом?
— Они снова пришли и увезли нас с завязанными глазами. Привезли на этот завод, это я сейчас понимаю, тогда не видела – повязку с меня так и не сняли. Начали угрожать Мише, требовали какие-то бумаги, говорили, что убьют меня, если он их не отдаст. А он сказал, чтобы они меня отпустили, а его забрали с собой, только на этих условиях он согласится отдать документы. Они стали кричать, приставили мне пистолет к виску... Но Миша опять повторил, что будет говорить, только если меня отпустят. И что мое убийство все усугубит. В итоге они бросили меня на дороге и уехали.
Катя замолчала, глядя в кружку, я видела, как в чай падают ее слезинки, и не знала, что сказать.
— То есть ты считаешь, что Мишу каким-то образом спутали с кем-то другим? – наконец задала вопрос.
— Конечно. Он так сказал.
— А ты поверила.
— Зачем ему врать мне?
Я тяжело вздохнула.
— Слушай, Кать, даже если бы эти люди спутали его с кем-то, неужели за это время они не осознали свою ошибку?
— К чему ты клонишь?
— Я просто хочу сказать, что твой Миша, возможно, не так прост. И на самом деле прекрасно знал, чего хотели эти ребята.
Катя некоторое время смотрела на меня, неуверенно кривя губы.
— Это невозможно, – выдала она в итоге. – Ты так говоришь, потому что не знаешь Мишу. Он на такое просто не способен.
— Ладно, – сдалась я, – зайдем с другой стороны. Каковы твои планы?
— Найти его.
— А как? Ты видела похитителей в лицо? Сможешь узнать их? – Катя отрицательно покачала головой. – Ты сможешь узнать место, в котором вас держали?
— Нет. Не знаю. Я не знаю!
— Успокойся. Я просто пытаюсь тебе объяснить, что сама ты не справишься. Зато потеряешь время. Иди в полицию, слышишь?
Катя отвернулась к окну, а я молча ждала ее решения.
— Нет, – наконец сказала она, – я не могу. Миша сказал, что в полицию нельзя. Значит, нельзя. В полицию только в крайнем случае.
— А сейчас какой? – я махнула рукой. – Тебе не кажется странным, что твой возлюбленный запретил идти в полицию? Если он ни в чем не виноват...